Глава 1

Ненавижу ждать и догонять. Первое, пожалуй, даже больше. Сидишь, занимаешься самоедством, по сотому разу обдумываешь, где ты лажанулся, почему сейчас находишься в приемном покое хирургии Склифа и ждешь результатов операции Лены Томилиной. Пятый час пошел. Рядом темными тенями сидят родители.

Вот Лебензон приехал, зашел внутрь. Ему-то, кстати, светит служебное расследование. Что ни случись в возглавляемом подразделении: ходь сюда начальник, становись в коленно-локтевую позицию — там синяк-рецидивист пальнул из охотничьего ружья дробью в Лену. Зачем стрелял? Что случилось? Хоть и синяк, а в бега податься у этого козла ума хватило.

— Ну что? — ко мне подсел Харченко. — Новостя есть?

— Ничего, оперируют, — я мрачно посмотрел на водителя. Хотя он то и не был ни в чем виноват. Наоборот, услышал выстрел, выволок Лену к машине, перевязал, вызвал подмогу.

— А я вот Льва Ароныча привез. Переживает...

— Расскажи хоть что было. Как это случилось?

— Да помнишь ту рабочую общагу Краснохолмской фабрики? Вы туда на вызов тоже катали к какому-то порезанному урке.

— Ну помню.

Я аж вздрогнул. Гнилое место. Пьяная в дупель беременная девка — во-от с таким пузом. Захочешь забыть — не сможешь.

— Ну вот туда же опять погнали. Я говорю, давай с тобой пойду, стремно.

— А она?

— На комендантшу понадеялась, что нас встречала. А ее, дуру, кто-то отвлек по дороге, Лена сама пошла на четвертый этаж. Я слышу «бам, бам!». Понял сразу — неладно что-то. Бегу, а она вся в крови на полу валяется. В комнате бутылок — не пройти. Кто-то квасил полгода, не меньше. Прибегает эта дура-комендантша, начинает орать от страха. Я только расслышал про какого-то Ваську-Ампулу.

— Ампула — это на фене пузырь с бухлом.

— Во-во, этих пузырей там было... — Харченко тяжело вздохнул. — Послушал — дышит. Ну а дальше перевязал, в машину отнес. Вызвал реанимационную бригаду по радио — слава богу, быстро примчались.

— Ты молодец, — я пожал руку водителю. — Теперь все от врачей зависит. Как вывезет...

Договорить не удалось — появились милицейские дознаватели, начали опрашивать Харченко. Потом вышел врач из хирургии, к нему сразу бросились родители Лены:

— Что, доктор?! Не молчите, — заплакала Клавдия Архиповна.

— Прооперировали, жива. Но состояние тяжелое.