Еще удар, этот был слабее и тише.

Она убегала из своей спальни, когда ее мама еще была жива, чтобы посмотреть, как они танцуют. Они кружились, пока юбки ее матери не становились размытым пятном, и она смеялась в плечо ее отца. Они не знали, что Амичия не спала, а смотрела на них с лестницы.

Еще удар сердца, раздавшийся в ее ушах. Ее время вышло.

Ее отец смотрел на нее, кровь была на его щеке, собралась под его телом. Он не мог выжить. Даже если она поднимет доски. Хоть они могли решить любую загадку вместе, эта ситуация была им не по силам.

Она не могла бросить его умирать одного.

Перед глазами плясали черные пятна.

Она была его дочерью. Он заслуживал большего, чем холод и грязь.

Могла ли она избавить его от страданий?

Камень помог бы, но ей не хватит сил, чтобы одним ударом…

Нет, она не могла этого сделать, и она будет сожалеть всю жизнь. Амичия поднялась на ноги.

— Прости, — проскулила она.

Он с болью выдохнул.

— Я и не просил меня спасать. Иди.

Амичия оглянулась на отца и побежала по улицам.

Она вернулась домой, хотя все расплывалось перед глазами из-за слез. Она ненавидела монстров. Они сгорят в аду за то, что сделали с ее городом и дорогими ей людьми.

Хлопанье крыльев в воздухе сообщила, что еще Жуть хотел забрать ее с улицы. Амичия бросилась под навес одного из домов, чудом избежав когтистых рук, что тянулись к ней.

Грудь вздымалась, она смотрела на Жуть, опустившуюся на четвереньки на улице. Как и другое чудище, это было пугающим. Существо встало, кожа напоминала гранит. Оно посмотрело на нее.

Желтые глаза с узкими зрачками впились в ее душу. Существо раскрыло широко крылья и зашипело, шагнуло к ней на неправильных ногах. Они были длинными, выглядели так, словно колени были выгнуты не в ту сторону.

Гнев горел в ее груди. Она не будет бояться.

Она оскалила зубы и прошипела: