В небольшом, но уютном помещении собралось более двух десятков первых лиц империи. Все они сидели за столом, во главе которого находился сам император.

— Ситуация в Иберии критическая, шансов, что Римская империя удержит её, почти нет. Они ещё и в североафриканской провинции не навели порядок, да и от провинции-то одни руины остались, — произнёс крупный мужчина в гражданской одежде.

— Не будь столь категоричным, Семён, — возразил высокий и тощий мужчина. Его кожа была бледна, а волосы в кои-то веки причёсаны. Но его взгляд был устрашающ из-за полностью красных глаз. — Благодаря нам, зелёная жемчужина Египта, дельта Нила, уцелела. А это, подмечу, большая часть населения провинции и восемьдесят процентов промышленности.

— Пожалуй, ты прав, Валентин… всё не привыкну к этой провинции, где на девяти десятых территории проживает меньше двадцати процентов населения, — ответил крупный мужчина и скривил глупую улыбку.

— Но что касается Иберии… тут я с тобой соглашусь, она потеряна. Восстала половина армии и восемь десятых родов… У Рима не хватило гибкости и скорости, чтобы погасить очаг восстания ещё в зародыше, и время было упущено, — сказал красноглазый.

— Да уж, все мы знаем знаменитую римскую бюрократию, — раздался хохот. Все замолкли и посмотрели на императора. — Революционные настроения уже давно кем-то распространялись по Иберии. Узнать бы кем…

— Британцы? — кто-то предположил.

— Возможно, но доказательств нету, — кивнул император и вздохнул. — Скажу сразу, помогать с Иберией мы не будем. Сенат не послушал наши предупреждения, за что и поплатился.

— Поддерживаю, в отличие от североафриканской провинции в Иберии мы столкнёмся с современной армией и организованными родами. Это было бы полномасштабное вторжение, а не подавление дикарей-повстанцев. Не представляю, как Рим с нами расплатился бы за такую помощь, — заговорил Семён.

— Кстати, Валентин, в Иберии же шесть древних римских родов, помнится, они довольно сильны, — поинтересовался император, взглянув на красноглазого.

— Сильны, но, судя по всему, они не верят в победу Рима, и ходят слухи, что роды Кассии и Муции бегут из Иберии. Про остальные пока ничего не слышно, — ответил Валентин.

— Ясно, в духе римлян, а учитывая их способы правления… Думаю, когда Иберия падёт, всех римлян ждёт участь похуже смерти. Но мы отвлеклись от главной темы, — совершенно спокойным голосом произнёс император и взглянул на невысокого мужчину, что сидел на специальном стуле, а всё из-за того, что его рост метр тридцать.

— Дархан, как ты оцениваешь наши шансы на этих играх?

— Тридцать процентов, не более, — покачав головой, ответил невысокий мужчина. У него было кругловатое лицо, немного зауженные глаза и стильные чёрные усы. — На заре конфликта многие древние роды отказались выставлять свою молодёжь, дабы не раскрыть свои семейные техники. Потому шансы наши невелики.

— Да уж… — вздохнул император и принял серьёзный вид. — Что по помехам?