— Спасибо.

Пройдя в прихожую, он произвел не больше шума, чем Мохнатик. Но на этом, решила Лидия, их сходство заканчивалось. Эммет Лондон нисколько не был похож на носящегося по полу пушка. В нем не было ничего хаотичного, пушистого или неряшливого.

Он выглядел как человек, устанавливающий свои собственные правила. Непреклонное выражение его глаз и суровые морщины на лице свидетельствовали, что и живет он по этим правилам. Зловещий знак, подумала она. Из ее опыта следовало, что люди, придерживающиеся строгих правил, были не очень гибкими.

Пока Лидия закрывала дверь, Эммет с задумчивым видом изучал Мохнатика:

— Полагаю, он кусается?

— Не смешите. Мохнатик совершенно безобидный.

— Правда?

— Пока вы видите только его дневные глаза, волноваться не о чем. Вам стоит беспокоиться по поводу пушка только, когда он перестает быть похожим на комок мусора из сушилки.

Эммет приподнял брови:

— Говорят, что, когда вы видите его зубы, бывает уже слишком поздно.

— Да, но, как я говорила, не о чем беспокоиться. Мохнатик не кусается.

— Поверю вам на слово.

Разговор не клеился, подумала Лидия. Ей нужно переключить его внимание.

— Я только что налила себе вина. Не хотите присоединиться?

— Да, спасибо.

Она немного расслабилась. Может быть, он здесь и не для того, чтобы сказать, как он недоволен, что из-за нее ему пришлось общаться с полицией. Он, конечно, не стал бы принимать приглашение, если намеревался потом сообщить, что он собирается предъявить иск «Дому древних ужасов Шримптона» и ей.

С другой стороны, может быть, так он и сделает.

— Когда я услышала ваш стук, то подумала, что это домовладелец. — Она прошла на кухню, рывком открыла холодильник и вытащила кувшин с вином. — Я хочу заставить его починить лифт. Он не работает — хотя, думаю, вы и сами заметили.

Эммет встал в дверном проеме.

— Заметил.