Глава 2

1801 год от РХ. Март месяц. Российская империя, Санкт-Петербург.

Побудка получилась тяжелой – голова гудела как после выхода из недельного запоя. Открыв глаза, я понял, что это очень опрометчивое действие – свет резал по живому. Я сразу обратно прикрыл веки, чтобы через узкие щелочки взглянуть на новый мир. Новый мир не удивлял новизной – я лежал в большой кровати, которая стояла у дальней от окон стены светлой, просторной комнаты. За окнами, в которые заглядывало яркое, весеннее солнышко, виднелись голые ветви деревьев, на них сидели вороны. По подоконнику барабанили капли талой воды, прилетавшие откуда-то сверху. Картина полной гармонии и умиротворения дополнялась миловидной девушкой с русыми волосами и внушительным бюстом, которая потихоньку посапывала на стуле рядом с моей кроватью.

«Похоже, сиделка умаялась – подумал я – Куда же все-таки я попал?»

Одно время я увлекался попаданческой литературой и несложно было догадаться, что волей какого-то из богов или демонов этого мира меня занесло в другую реальность. Причем, судя по событиям, предшествовавшим моему беспамятству, реальность эта не отличается миром и взаимопониманием между людьми. Еще здесь присутствует сила, которую можно назвать магией. Если судить по файерболу, вылетевшему из окна Михайловского замка и вскипятившему половину Фонтанки, сила эта внушает уважение. Ежели верить словам человека, которого собеседник называл величеством, я обладаю ей на очень высоком для местных магов уровне. Опять же, я вспомнил свои ощущения в момент разрушения непонятного агрегата подчиненных лорда Уитворта и ту волну бодрости, которая прошла по моему телу перед применением заклинаний. Да и сами заклинания в моем исполнении выглядели как овеществленные желания меня любимого: захотел щит – получил щит.

Судя по всему, я попал в разгар реализации заговора, но кто победил и чем все это чревато для моей бренной тушки, не понятно. Хотя, исходя из отсутствия решеток на окнах и наличия молодой девушки у моей постели, свободу передвижения мне ограничивать никто не собирается. Опять же, в полный рост встает проблема легализации в этом мире. По всем признакам эта реальность отстает от моей лет на двести, а наличие человека, что зовется «Ваше величество», имя его собеседника и разговор на русском языке без совсем уж замшелых старославянских слов означает, что попал я в какой то местный аналог Российской империи века эдак XIX. Тогда получается, что Великий князь Александр Павлович – это будущий император Александр I, в этой истории не сумевший примерить на себя титул отцеубийцы. Его величество – император Павел I, в моей реальности оклеветанный и низведенный до уровня деревенского дурачка собственным сыном и его лизоблюдами, убившими императора за поганые деньги проклятых британцев. Тогда получается, что сейчас самое начало XIX века и всю Европу лихорадит от мерной поступи «старых ворчунов» Бонапарта, если, конечно, хронология событий здесь соответствует моей прежней истории. Остается понять, что говорить про себя? За подданного Российской империи я выдать себя не смогу – за двести лет русский язык сильно изменился, нормы поведения в обществе тоже. Вполне можно было бы выдать себя за испанца – язык знаю великолепно, шпагой владею в испанском стиле – чем не благородный идальго? Тем более, что в обсуждении моей магии император ссылался на Америку и какого-то Вилью или Вилье. Проблема в полном неведении о событиях в этом мире, я не знаю местных раскладов от слова совсем. Выход виделся только один – сыграть амнезию, благо даже притворятся не нужно – действительно ничего не знаю о происходящем в мире. Ну что же, решение принято – пора выполнять.

Я заворочался на кровати и, подняв голову, огляделся; сиделка моментально встрепенулась, глянула на меня заспанными глазами и сразу спросила:

– Как ваше самочувствие, Ваша светлость?

– Бывало и получше, – ответствовал я. – Где я и как сюда попал?

– В резиденции Его императорского величества Павла I. Я сейчас приглашу доктора, и он ответит на вопросы Вашей светлости.

Девушка вышла, и через некоторое время вместо нее вошел средних лет мужчина с вытянутым лицом, темными волосами и смешным носом картошкой. С надетым на нем темно-синим сюртуком контрастировал белоснежный шейный платок.

– Ваша светлость, разрешите представиться: лейб-хирург Его императорского величества граф от магии жизни Яков Васильевич Виллие. Я сейчас произведу осмотр как физиологической, так и магической составляющих Вашего организма, и постараюсь определить степень ущерба полученного вами в ходе подавления мятежа – сообщил вводную информацию медик на каком-то архаичном испанском.

– Осматривайте, Ваше сиятельство. Я достаточно понимаю Ваш язык, поэтому можете не утруждаться и говорить со мной на русском.

Яков Васильевич встряхнул руками и медленно повел ими от ног к голове на расстоянии ладони от моего тела, ненадолго задерживаясь на каких-то только ему понятных местах. Там, где проходили его руки, у меня возникало приятное, легкое покалывание кожи. Наконец достигнув удовлетворившего его результата, лейб-хирург как-то резко ссутулился и постарел – видимо осмотр стоил ему много сил.

– Ну-с, что я могу сказать: организм Вашего сиятельства успешно борется с раной в боку, я еще немного обработал место ранения регенератором, так что, думаю, через недельку-другую только шрам останется, а вот в плане энергетики порадовать вас особо нечем. Как же вы так неосторожно голым щитом силы своего Аспекта удару Александра Павловича противостоять решили? Он, конечно, не ровня Его величеству, но все равно Светлейший князь от магии огня. Вот и перегорели частично энергоканалы у вас от запредельных нагрузок. Восстанавливаться долго придется, а кстати, чем это вы Великого князя приложили?

– Копьем, – лаконично ответил я, догадавшись, что энергоканалы – это, похоже, та серебристая сеть, которую я видел в своем теле.

– Недурно, недурно. Что же, разрешите откланяться, а то Его светлость граф Обольянинов за дверью страсть как к вам пообщаться рвется. Завтра я вас навещу, чтобы проверить, как идет заживление раны и запустилось ли восстановление энергоканалов; если надо, то еще раз регенератором поработаю».