– Зяте? То есть муже для Тони или для Вики? – Алиса рассмеялась. – Ты опять все запутал, забывая, что Виктория – двойняшка своей тети, а на самом деле – "дублерша" дочери Йохима… Ой, Остин, во всем этом разобраться непросто. Но очень хочется, чтобы все были счастливы.

– И это главное, Лиза. если бы мы каким-то чудо собрались вместе, я постарался бы объяснить, что любовь огромна и многолика. Что Дани и Йохим мне больше, чем братья, а русская внучка стала такой же родной, как и рожденная Вандой девочка, которая называет тебя мамой.

– Мы любим их, Остин. Но как распорядиться капиталом нашей любви, как сделать счастливыми этих девочек – так фантастически похожих и таких разных? Что нам делать со всеми тайнами и всем клубком сложных взаимоотношений?

– и с врагами также, черт бы их побрал! – Остин с хрустом переломил карандаш., Я никогда не прощу себе, если моя оплошность или слабость станет причиной беды. Не пугайся, милая, но нам предстоит преодолеть еще не одну опасность. Я думаю, что Клиф Уорни…

– Уорни! – подхватила Алиса. – Поверь моему чутью, без него не обошлось в трагедии с Астором. Итак, дорогой мой Монте-Кристо, борьба продолжается. Спектакль – тоже. И ты, как его "режиссер2, и впредь должен быть таким же мудрым и мужественным, чтобы… В дверь постучали, заглянула Виктория. Увидав их беседующими, поспешила удалиться.

– Постой, детка! У меня для тебя хорошие новости. Только не хотелось рано будить, – окликнул ее Остин и рассказал о встрече своего агента с Евгенией.

– Я так рада! – Виктория повисла у него на шее. – Ты замечательный дед, папочка! Хотя и очень законспирированный, – прошептала ему в щеку Виктория. – А знаешь, мне вовсе не трудно называть тебя папой в этом нашем спектакле. Совсем нормально получается. Только вот Алису…

– Понимаю, девочка. Мне тоже не просто играть свою роль. Потому что я, если честно, боюсь, поймавшись на внешнем сходстве, отдать тебе ту часть любви и тепла, которая предназначается дочери. Ведь Антонии сейчас труднее всех… Но ничего, все пройдет, мы поможем друг другу и станем большой образцово-показательной интернациональной семьей!

– Вот здорово! – обрадовалась Виктория. – И Максим, и русские, и Йохим, и все-все здешние друзья! Вообразите, что это будет, когда все соберутся вместе… Представляю огромный стол под цветущими деревьями, или, наверно, здесь – над морем. И все сидят вместе – нарядные, счастливые… Много красивых, радостных лиц, таких восторженных, как от победы… Знаешь, как в Большом театре, когда все актеры выходят в финале на поклон, взявшись за руки: герои, злодеи и даже те, кого убили еще в первом акте… Так здорово, рядом с Онегиным – Ленский, Одетта в обнимку с Одиллией, а Демон зла улыбается Принцу! Дождь букетов, крики "браво", аплодисменты…

– А знаешь, что ты забыла? – В уголках глаз Остина брызнули лучики веселых морщин. Это была улыбкой Алексея, задающего дочери вопрос "на засыпку".

– Тех, кто еще родится?… А может, Бемби, Шерри? – гадала Тори.

– Конечно же, все они тоже будут с нами. Но еще – музыка. – Он поднялся и нажал кнопку проигрывателя – Слышишь? Нежно, вкрадчиво, торжественно… Серьезно и бесконечно легкомысленно! Торжественно и победно!… Это вальс, наш бесконечный "Большой вальс!"