– Что случилось, мадемуазель Корина? – выпалил охотник.

– Что? Что? – раздражённым голосом передразнила его молодая девушка. – Вы уж и догадаться не способны, совсем потеряли рассудок на своей ужасной войне. Мы с Элиной, между прочим, обычные живые существа. Нам давно пора… ну… по нужде… И не надо осуждающе таращить на меня глаза, Пьер… Вам-то нечего стесняться друг друга, а нам как быть?

Пьер развёл руками и возмущённо надул губы.

– Скоро всякие вопросы нравственности перестанут беспокоить вас, мадемуазель, – охотник погладил свою винтовку. – У нас почти кончились боеприпасы, так что бой, судя по всему, завершится после одной-двух яростных атак Ирокезов.

– Значит, конец? – побледнела девушка, и ноги её подкосились.

Несколько минут висела тишина.

– Знаете что, – вновь заговорила Корина, совладав с охватившим её ужасом, – вы, пожалуй, бегите отсюда.

– То есть? – не понял охотник.

– Очень просто. Бегите. Зачем увеличивать число жертв? – Корина взяла охотника за рукав грязной рубашки. – Что они сделают с нами, когда придут сюда?

– Не знаю. Отведут в свою деревню, если не слишком разъярённые будут, когда подойдут к вам.

– Стало быть, есть шанс, что нас не убьют? – В глазах девушки засияла надежда.

– Может быть. Трудно говорить за дикарей.

– Тогда вам непременно нужно спастись. Если вы скроетесь, то сможете нам помочь чуть позже.

По суровому лицу охотника пробежала судорога, и когда Корина замолчала, он опёрся подбородком на руки, положив их на длинный ствол своего карабина.

– В этих словах есть некоторая доля смысла, – сорвалось с его дрогнувших губ. – Змея, Олень! Вы слышали слова Черноглазой?

И он продолжил разговор со своими индейскими друзьями на их наречии. Старший Чихохок слушал с глубоким вниманием, и когда его белый товарищ закончил, индеец спокойно кивнул.

– Правильно, – сказал он по-французски, – повернувшись к Корине. – Лишняя смерть не нужна.

Торопливый Олень сделал к молодой женщине шаг и остановился в нерешительности.

– Уходите, – настойчиво произнесла она, нежно погладив юношу по голой груди. – Быть может, не всё ещё потеряно.

Он наклонился к её бледному лицу и долго смотрел ей в глаза, затем прикоснулся пальцами к девичьей шее.