— Дарина, — позвал я и, легко удерживая Соню одной рукой, поймал за рукав.

Она обернулась, посмотрела мне в глаза, сквозь стекло с выставленными за ним манекенами.

— Эдуард никогда не носил её на руках, — проговорила она очень тихо и печально улыбнулась.

Несколько минут мы шли в молчании, нарушаемым только изредка затягивающей и обрывающей на полуслове песенку Соней. Усиливающийся мороз покусывал щёки, но Дарина и не думала прятать лицо. Напротив, стоило подуть ветру, она сделала глубокий вдох и посмотрела на нас.

— Помнишь девушку… Наташу, которую мы встретили в посёлке?

Конечно же, я помнил её. Помнил двух её пацанов и обречённость во взгляде. Помнил я и данное самому себе обещание прислать ей продукцию новой линии, как только она будет запущена в производство. Помнил и отказываться от него не собирался.

— Да, — ответил я.

Сонька снова затянула песенку, потом вздохнула и, крепче обхватила меня за шею.

— Она тогда говорила про картину… Парящая птица, которую я нарисовала, ещё когда училась в школе, — продолжила Дарина. — Я чувствую себя этой птицей, Демьян. Прямо сейчас. Белой птицей — свободной, летящей высоко-высоко. — Сделала ещё один вдох. — И небо мне не нужно. Моё небо — вы. Ты, Сонька и… — тронула ладонью живот. — Вот моё небо.

— Сразу видно, что ты художница, — чуть заметно улыбнулся я и, изловчившись, обнял её. — Обещаю, что сделаю всё для того, чтобы ты летала, — сказал тихо и серьёзно.

— Сделай, Демьян, — так же серьёзно откликнулась она. — Ты пообещал.

— Пообещал, — согласился я, и мы снова пошли вперёд.

Неожиданно Соня у меня на руках заёрзала.

— Папа! — воскликнула она, как будто только что не засыпала, положив голову мне на плечо. — Па-а-ап!

Не успел я спросить, в чём дело, взгляду моему открылась витрина большого детского магазина. Гирлянды, мишура… Но главным было не это — за небольшим, стоящим на возвышении столике, сидела дружная компания: озорной Тигра, зануда Кролик, задумчивый Ослик и два их верных друга. Сонька снова заёрзала, во все глаза глядя на открывшуюся нам картину.

— Хочешь? — только и спросил я, и она, неверяще посмотрев на меня, закивала.

— Нет, — тут же простонала Дарина. — Демьян, Соня…

— Сегодня старый Новый год, напомнил я. — Время волшебства. Вернёмся в Питер, их как раз доставят.

— Ты и так превратил нашу жизнь в волшебство, — вздохнула она, качнув головой, я же кивнул ей на дверь и сам пошёл ко входу.

Остановился, дожидаясь, пока она подойдёт и ответил: