Глава 1

Я слышу детский плач. Оглядываюсь, пытаясь понять, откуда доносится этот тоненький надрывный звук. Сердце ёкает в груди, я болезненно реагирую на детские слёзы. Малыши не должны страдать. 

Сбрасываю внутреннее оцепенение и захожу в класс, где недавно закончились занятия. За последней партой сидит Ксюша, второклассница, которая учится в нашей школе всего полтора месяца. Она ведёт себя отстранённо: с другими детьми не общается, смотрит на всех волчонком, редко веселится на переменах. И взгляд порой грустный-грустный. У меня дрожь по телу от того, что семилетняя девочка с такой печалью смотрит на мир.

В первую же неделю я вызвала её родителей для знакомства, хотела спросить, почему их ребёнок плохо социализирован. Пока другие дети по кучкам разбегаются, Ксюша сидит в одиночестве и листает учебники. На встречу пришла мама девочки, красивая брюнетка с высокомерным взглядом. Она не восприняла мои слова всерьёз, отмахнулась от вопросов и сказала, что я ничего не смыслю в детях. Подумаешь, особняком держится ребёнок — что в этом такого? Ксюша не дружит с кем попало, а я просто тупая училка, получившая диплом в захудалом университете с устаревшей системой образования.

После той встречи я пыталась связаться с отцом Ксюши, надеясь, что хотя бы он окажется адекватным родителем. На мои звонки никто не ответил. И вот теперь я нахожу Ксюшу в слезах, растерянную и напуганную. Она вытирает мокрые щёки, но продолжает всхлипывать. Тихо, сдерживаясь.

— Что тебя расстроило, Ксюш? — спрашиваю я, присаживаясь рядом.

— Ничего, — она трёт покрасневшие глаза.

— Хорошо, как скажешь. А почему ты ещё не дома? Уроки давно закончились.

— Тётя Рита заболела, а папа… — Ксюша не договаривает, закрывает личико руками и снова плачет.

Я теряюсь. В мои обязанности входит ведение уроков во втором, седьмом, девятом и одиннадцатом классе, но не оказание психологической помощи маленьким детям. Я бы не учила второклашек, если бы Надежда Григорьевна не уволилась аккурат перед началом учебного года. Дмитрий Платонович наотрез отказался работать с малолетками, так что учительницей английского назначили меня. Я даже обрадовалась: новый опыт как-никак, да и с малышами должно быть легче, чем с агрессивными подростками. Вышло всё немного иначе. И слёзы Ксюши яркий тому пример. Я не знаю, как правильно успокоить ребёнка.

— Папа задерживается на работе?

— Да, — кивает девочка. — Он постоянно работает, я его почти не вижу.

Знакомая песня. Чтобы обеспечить ребёнка, нужно много трудиться, но при этому дети чувствуют себя брошенными или ненужными. Моя двоюродная сестра воспитывает сына в одиночку, и племяшка по секрету рассказал мне, что безумно тоскует по маме, ведь она пашет даже в выходные. Просто закрывается на кухне и доделывает незаконченные проекты, а Лёва на неё злится. Он не понимает, что мама ради него старается, пока его отец в очередной раз ищет своё призвание.

— А мама твоя где?

Не успеваю договорить, как личико Ксюши страдальчески кривится.

— Мама уехала… Они с папой разводятся. Это я виновата, — она склоняет голову и шмыгает носом. — Я была непослушной.