В этой скромной кожаной папке сейчас находилось будущее компании — документы на покупку британского вендингового оператора «Таймснэк». Осталось только подписать договора, что, наконец, устроили обе стороны, и закончить сделку, которая сулила «Промиксу» головокружительные перспективы, выход на европейский рынок и место не в пятёрке, а, как минимум, в тройке лидеров рынка.
Григорий довольно выдохнул.
Высокий, длинноногий, стройный. С улыбкой молодого Бельмондо, бунтарской харизмой и неукротимым обаянием, Селиванов в свои тридцать два на фоне сорокалетнего коренастого Прегера выглядел как молодой олень на фоне неприступной скалы.
«Как Табаки рядом с Шерханом», — как-то брезгливо сказала о Григории Рита, имея в виду героев «Маугли»: пронырливого шакала и матёрого тигра. Тогда он не прислушался к её меткому замечанию: она недолюбливала Селиванова. Тогда выглядеть «скалой», приютившей, даже спасшей, молодого толкового оленя Платону нравилось больше. Тем более двойная немецкая фамилия его предков звучала как Прегер-Фельзер. «Фельзер» в переводе — скала, утёс, а вот «прегер» — видимо, живший в Праге. Платон не особо увлекался генеалогией, это всё раскопала Рита.
Рита…
Напоминание о жене обожгло изнутри изжогой.
— Экскурсии! Недорого! — донеслось из-за приоткрытого окна.
Григорий потянулся, чтобы посмотреть на девчонку, и улыбнулся так, словно облизнулся.
Это всё и решило.
Да, девчонка была прехорошенькая, чего уж. Невысокая, с аппетитной, обтянутой джинсами попкой. Полной грудью, подрагивающей в вырезе кофточки: когда солнце особенно припекало, она расстёгивала куртку. И этот голос…
— Позови-ка мне её, — не оборачиваясь, кивнул Прегер.
— Кого? — засомневался Селиванов.
— Девчонку.
— Зачем? — он испуганно вытаращил глаза.
— Экскурсию хочу купить, — усмехнулся Прегер. — Зачем же ещё.
— Платон, — Георгий послушно встал, но выражение лица у него было встревоженное. — Что происходит?
— А ты не знаешь? — делано удивился Прегер.
— Понятия не имею. Ты же меня в последнее время держишь не иначе как за курьера. Принеси, подай, иди на хрен, не мешай. Я чем-то провинился? Что-то сделал не так? Я же…
— Девчонку приведи, — перебил его Платон.