Фатализм

Я – сторонник контролируемого фатализма: сперва мы себе организуем то, что с нами внезапно случится, а потом пусть оно само случается, пусть!

Формула

Есть одна простая и точная формула вычисления процента бессмертия в каждой отдельно взятой мыслящей (ну, как может) монаде: насколько мы готовы покорно повиноваться общему потоку (требованиям социума, включая неозвученные, само собой разумеющиеся; собственно, начиная с них), вот ровно настолько у нас нет души.

Ясно, что количество живой души в человеке, её процентное соотношение с количеством затурканной смертной твари – величина переменная, хочешь нарастить, бери и расти; это хорошая новость, но до хороших новостей обычно мало кто дочитывает, раньше бегут спорить, или наоборот, соглашаться и покаянно рыдать.

Чего не будет

Тут такое дело. Хоть ты об стенку убейся, хоть, наоборот, сто раз просветлей, хоть обвисись на всех окрестных ясенях (а ещё вязах и грабах, на всякий случай, чтобы нужного древа не пропустить, потому что ты не ботаник и не помнишь, кто из них как называется, и как отличить) – так вот, что ни делай, окончательно прав никогда не будешь. Не бывает, чтобы хоть кто-то вдруг почему-то прав. Чем дальше в лес, тем меньше уверенности, и это вовсе не от умственной слабости и психической неустойчивости, просто чем меньше иллюзий, тем очевидней, как всё устроено и работает, а здесь оно – так.

Не будет уверенности ни в мире, ни в себе, ни в правильности своих действий, не будет гарантий (а если покажется, будто гарантии есть, вам трындец, или вы просто дурак). Всё, что останется – возможность очень ясно, во всей полноте видеть, куда именно сейчас ставишь ногу, делая очередной шаг. И ощущать на своей макушке крайне заинтересованный взгляд. И радость (не умозрительная, а настоящая, физически ощутимая напряжённая радость танца) от каждого сантиметра пути.

Человек без лица

Вчера во втором часу ночи (дорогая Небесная Канцелярия, давай за особые заслуги перед небесным же отечеством потом, после командировки, выдадим мне такой рай: вечно возвращаться домой во втором часу ночи через наш летний город) – так вот, во втором часу ночи уже возле дома мне навстречу шла компания слегка подвыпившей молодёжи, и у одного из компании, судя по сложению, мальчика, не было лица, просто гладкое место, как бывает у манекенов; мне всегда казалось, если такое однажды увижу, обделаюсь, но нет, мне даже понравилось, это было красиво. Важно, впрочем, другое: человек без лица тоже меня заметил, развёл руки в стороны, как я иногда делаю, чтобы лучше чувствовать прикосновение воздуха, и пошёл такой энергичной подпрыгивающей походкой, какой я хожу.

Короче, вчера во втором часу ночи меня задразнил человек-без-лица, и мне не нашлось, что ему на это ответить. Полный провал.

Чёрное море, белые штаны

У меня-то как раз штаны не белые, а синие. И мокрые примерно до пояса. Они бы и выше были мокрые, но выше пояса штанов у меня нет, а только одинокая футболка, почему-то сухая, извините, если кого-то шокируют настолько интимные подробности.

В этих мокрых до пояса штанах я сижу на камне, камень предсказуемо стоит на берегу моря, условно бушующего, то есть там такие волны, в которых весело прыгать, и даже по башке вполне можно получить, но не всерьёз, а так, в рамках поддержания диалога.

Буквально в десяти метрах от меня прыгает человек в белых штанах. Не просто так прыгает, у него тренировка, судя по специфике отрабатываемых движений, по каратэ. Человек в белых штанах прыгает не совсем на берегу, а в море, море ему по колено – в спокойном состоянии, а волной конечно и в глаз может прилететь. И регулярно прилетает. Но человек в белых штанах не сдаётся, колошматит волны ногами, а иногда красиво подпрыгивает, и тогда получает волной не в глаз, а примерно в солнечное сплетение. Оба бойца явно очень довольны друг другом – что море, что человек в белых штанах.

Этот спарринг с морем с высоты моего камня выглядит так красиво, весело и бессмысленно, как может выглядеть только идеально удавшаяся человеческая жизнь.