– Чего тебе от меня надо?

– Я все тебе дал! Посмотри на этот дом. Посмотри на все, что я тебе дал. Неблагодарная. Вечно ты всем недовольна, – кричит Лукас.

По моему лицу текут слезы, и дрожащими руками я хватаю со столешницы нож. С трудом удерживаю его, а Лукас смеется. Он медленно подходит ко мне, решив, что я не пущу нож в дело.

– Я тебя видел. Как ты смотрела на меня, думая, что победила, – со смехом произносит он.

Лукас видел меня в окне. Я сама виновата. Была слишком неосторожна.

Он с улыбкой подбирается ближе, и я вытягиваю нож дрожащей правой рукой. Пячусь, и тут он бросается на меня, так что я не успеваю отреагировать, хватает нож за ручку и подносит его к моей шее. Я смотрю через стеклянные двери на свою дочь. Ее личико покраснело и опухло, она рыдает с такой силой, что вся дрожит. Лезвие прижимается к моей коже и прорезает ее.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю хриплым шепотом. – Скажи, и я все сделаю.

– Скажи им, что солгала.

Я понимаю, что он еще не знает про Эйвери. Я ведь еще не рассказала полиции про этот важный фрагмент головоломки, доказывающий его мотив, и Лукас считает, что его обвиняют только в бытовом насилии и в том, что скрылся с места происшествия. В чем он не виноват. Видимо, он думает, что выкрутится, если я соглашусь? Если скажу, что это неправда.

– Ладно, – всхлипываю я.

– Это просто твои сексуальные фантазии. Мы кричим. Играем в похитителя и жертву. Короче, скажи что-нибудь такое. Я ведь много раз тебя предупреждал: что бы ты ни делала, все кончится именно так. Ты доставила мне неприятностей, Джорджия, это уж точно, но все равно все кончится так, как должно.

– Ладно, – повторяю я, хотя мне хочется только позвать Эйвери. – Просто скажи, что я должна сделать.

– Мы идем домой. – Лукас отпускает нож и смотрит на меня. – Ты позвонишь в полицию и скажешь, что солгала. Что ты…

Воспользовавшись тем, что он ослабил бдительность, я хватаю нож, пусть и небольшой, и со всех сил втыкаю в него. Не целюсь, просто закрываю глаза и надеюсь, что Лукас не успеет перехватить нож и я его раню. Нож входит ему в левое плечо. Он хватает нож правой рукой, пытаясь выдернуть, и воет от боли.

– Вонючая тварь! – вопит он.

Я не знаю, что безопаснее – побежать за Эйвери или не втягивать ее в это, хоть она и в ужасе. Я решаю ее забрать. А вдруг Лукас знает правду? Вдруг решит что-нибудь с ней сделать назло мне? Я не могу рисковать. Когда дочь рядом, я сумею ее защитить.

Пока он извивается на полу, пытаясь вытащить нож, я бросаюсь к Эйвери и хватаю ее на руки. Решаю, что лучше всего бежать к дому Коры – по крайней мере, я окажусь на улице, где нас увидят. Но, прежде чем успеваю выбежать со двора, Лукас дергает меня сзади за волосы. Наматывает их в кулак и контролирует каждое движение.

– Ты меня не перехитришь. Ты была всего-навсего официанткой, когда мы познакомились. Даже не думай, что тебе удастся победить, – шипит он мне в ухо и заталкивает обратно в дом, подальше с глаз.

Я слышу наверху какой-то шум. Пейдж! Но и Лукас тоже это слышит. Он удивленно поднимает взгляд. Он ведь был так осторожен. Он знает, что Грант здесь не живет. Наверное, дождался, пока утром от дома отъедет машина, решил, что это Пейдж, а я осталась одна, и теперь не понимает, в чем дело. Лукас снова смотрит на меня, а потом наверх.

– Кто это? – выплевывает он, так крепко вцепившись мне в волосы, что выдирает клок.