С именами – почти получилось. Трое вполне разборчиво себя назвали: Саша, Игорь, Славик. А вот двое самых младших на вид, говорили не важно. У них получалось Путя и Дуся. Естественно, что мальчиков так родители назвать не могли, значит, мальчики явно страдали дефектами произношения. Я попытался всё-таки выяснить до конца:

- Путя – это Петя? – неуверенные кивки. – Или всё-таки Павел? – точно такая же реакция. – То есть тебя родители так и назвали: Путя? – весьма оживлённые кивки. – Ну ладно, так тебя и будем называть… Ну а ты, Дуся, кто на самом деле? Дмитрий?.. Кузя?.. Витюся?.. Хорошо! Тогда так и останешься пока Дусей!

Ещё дети, пусть и выборочно, помнили и знали довольно много: имена своих родителей, бабушек, сестёр, по-видимому, и братьев. Самый старший, Игорь, знал даже название улицы, где проживал и умел считать до десяти. При этом он утверждал, что ему уже четыре с половиной годика и скоро исполнится пять. Хотя двое его коллег смотрелись явно внушительнее и массивнее. Но на этом все познания пузатой мелочи и заканчивались. То есть никак они на вундеркиндов не тянули. Да и взрослости в них не просматривалось. Разве что они продолжали весьма умело притворяться детьми именно такого уровня развития? Что невозможно по умолчанию. Ведь я-то видел, по их чистым, незамутнённым аурам, что они не врали!

С этим вопросом разобрался. Теперь следовало подумать, как отправиться в путешествии к мосту? Воды-то нет. Простирнуть одежды, оставшиеся от взрослых мужиков нечем. И уж тем более запасной одежонки детских размеров в ближайшем магазине не купишь. Выкинуть, то, что есть? Нельзя. Всё грязное барахлишко свернул в единый тюк, обернул силовым полем, да и засунул в самый угол багажного мешка на своём серпансе. Как только доберёмся до воды – можно будет простирнуть. Или выкинуть… Если доберёмся до цивилизации.

И хорошо хоть здешняя температура воздуха пока держалась не ниже двадцати пяти градусов тепла. А вот здешнее солнышко…

Впервые я к нему присмотрелся более тщательно. Явно не земного типа, слишком оранжевое, что ли, меньшего размера, чем Солнце, низко над горизонтом, но греет хорошо. А вот насколько его лучи безопасны для нас? Особенно для детей? Ещё и голых! Но пока никаких покраснений на тельцах не заметил.

Ну и наибольшую мою досаду вызывал бесчувственный Найдёнов. Повторные попытки его разбудить, опять ни к чему не привели. Друг продолжал дрыхнуть с полным равнодушием. Ещё и губами во сне причмокивал, вызывая у меня раздражение:

- Специально издеваешься? – ворчал я, не надеясь на ответ, но очень желая оказаться в роли разыгранного человека. – Хорошо устроился! Сладкие сны смотришь, я мне корячиться приходится!

А тут ещё и карапузы вновь расхныкались, кто, взывая о маме с папой, а кто, глядя на меня голодными глазами. Шутить о том, что могли бы зелёной травки поесть, я не стал, совесть не позволила. Вместо этого вручил каждому мальцу по полоске жёсткого мяса, которые у нас имелись даже не знаю для какого случая. Наверное, кожаная подошва и то мягче. Этакий НЗ на случай войны и тотального голода. Не знаю, надолго ли, но детки притихли, впиваясь молочными зубками в задубевшую пищу.

В конце концов, сумел всех разместить, как следует, с учётом удобств, и чтобы не вывалились во время пути. После чего, подобрал раскиданные «игрушки», снял охранный периметр, и отправил наш мини караван в путь.

Хуже всего, что не было нормальной дороги вдоль обрыва. А его кромка ну никак не походила на прямую линию. Да и провал образовался по живому, пересекая ущелья, горы, скальные отроги и холмы. Так же следовало учитывать возможный обвал или оползень, забирая как можно более влево, а там встречались ну совсем непроходимые места. Если бы не боевые серпансы, то мне одному, к примеру, пришлось бы подобный путь преодолевать целую неделю. Если не больше.

А так мы ехали и ехали, порой значительно ускоряясь на удобных участках. Да и довольно крутые склоны наши транспортные средства преодолевали – великолепно. В какой-то момент мне показалось, что они чуть ли не вертикаль влезть смогут, но… Серпансы просто замерли перед склоном с крутизной более шестидесяти градусов. Сами-то они пройдут где угодно, а вот с наездниками – останавливаются. Заложена в них программа-функция «от дурака».

Так что небольшой (сравнительно, и если считать по прямой) отрезок, превратился в нудное, сложное и продолжительное путешествие. И, опять-таки! Эти …милые дети! Уж видят местные боги, чего мне стоили такие попутчики. Как я с ними намучился! Как я проклял сломавшийся портал. И насколько витиеватые обороты речи адресовались странному эффекту, превратившему здоровых парней в сопливых и обгаженных карапузов.

Конечно! Самих детишек я и не подумал ругать! Они-то в чём виноваты? Теперь…

Порой малышня засыпала. Но! Не всегда одновременно с остальными – раз. Не всегда одновременно с остальными они хотели на горшок – два. Зато они дружно и всегда хотели жрать – три! Пить – четыре! И если начинали орать (откуда только силы брались на это?) то как минимум в две, а чаще в три глотки – пять! К этому ещё следовало добавить несколько позиций по мелочи.

Так что примерно на середине пути, я решил устроить привал. Большой. Потому что и повод появился уважительный: озерцо с изумрудно чистой водой. Метров пять в диаметре, и два – в глубину.

Вначале проверил состав воды всеми доступными для себя умениями. Ничего особенного, не ядовита, без взвесей и каких-либо мелких рачков. На пробу – вода как вода. И довольно тёплая, градусов двадцать пять, как и воздух вокруг. Сам напился. Детей напоил до раздутия животиков. Во все возможные ёмкости жидкости набрал, сколько смог. И только затем приступили к банным процедурам.

Тот ещё менингит. Двое карапузов орут, словно я их не в воду сую, а в огонь кидаю. Трое – наоборот, в воду рвутся, чуть ли не нырять пытаются. Наверное, родились в семье лягушек. Хорошо хоть серпансы определённым способом помогли. Уложил их витиевато в воду, создавая и мелководье, и преграду для особо резвых пацанов. Попутно и самих серпансов отмыл, сравнительно, конечно и чисто умозрительно, потому что грязь к этим квазиживым существам не приставала по умолчанию.

Напоследок устроил постирушки, приводя одежды большого размера в чистый вид. Отмаливая при этом вполне искренне:

«Прости меня за это, здешняя матушка-природа! Но со мной дети. Я просто вынужден вести себя варварски».