– Может, и нас тогда освободят?

– Может… А может, и нет – что за дело до нас татарскому хану?

– Уж точно – никакого. Давай-ка лучше месить.

– Давай.

Уныло моросил дождь, под ногами парней хлюпал навоз, смешанный с сеном и грязью, и клонившийся к вечеру день был беспросветно тусклым и серым.

А по степи, пригнувшись к гривам коней, радостно перекрикиваясь, мчались в татарские кочевья нарядно одетые всадники – новый хан с друзьями и телохранителями. Кэзгерул Красный Пояс, его побратим Баурджин-нойон, Гамильдэ-Ичен и здоровяки Кооршак с Юмалом. Гамильдэ все тянуло поговорить, и он подгонял коня то к Кооршаку, то к Юмалу, парни дружно отмахивались и, беззлобно смеясь, обзывали чересчур навязчивого побратима пустоглазою сойкой. Вечерело. Сквозь разрывы дождевых туч пробивалось красное закатное солнце.