— Не против. Только береги себя. И не играй на деньги! — крикнула она уже ему вслед, потому что Жюль умчался с быстротой ветра.

Под вечер, когда Бушон был отмыт до блеска, а в окна вставили новые стекла и обновили краску на рамах и ставнях, Ренье заметил на крыльце «Пищи богов» даму в летнем белом платье. Агнес Форсетти стояла на ступенях и смотрела в сторону бушона. Вытерев ладони о старые штаны, которые ссудил ему Жюль на время уборки, Ренье пересек улицу и открыл калитку ресторации.

Агнес увидела его и насмешливо фыркнула.

— Как же ты опустился, — сказала она, презрительно посмотрев на запачканную одежду. — А ведь прошло всего два дня.

— Приводил в порядок бушон после того, как ты пыталась его поджечь, только и всего, — ответил он.

— Поджечь? Я?! — Агнес рассмеялась тонко и звонко, как серебряный колокольчик. — Вижу, сумасшествие — это заразно! Теперь и ты будешь устраивать уличные разборки как эта вульгарная кухарка?

— Потрудись говорить о мадам Равель уважительно, — посоветовал Ренье.

— Мадам Равель! — воскликнула Агнес со слезами в голосе. — Когда захочешь, ты можешь быть очень быстрым!

— А ты — очень жестокой, — медленно сказал Ренье. — Ты и правда хотела нас убить, Агнес?

Она всхлипнула и посмотрела на него со злобой.

— Не вздумай повторить, дурочка, — сказал Ренье. — Я промолчал о твоей выходке, но во второй раз молчать не стану.

— Ты не докажешь, что это я! — выпалила она.

— Конечно, не докажу, — согласился он. — Но теперь буду охранять Клер, как сторожевой пес. И никакая лиса, вроде тебя, ей больше не повредит.

— Угрожаешь?!

— Ты забыла, Агнес, я ведь не столичный хлюст, — Ренье засунул руки в карманы брюк с самым нахальным видом. — Я всего лишь провинциал, бывший мальчишка из Вьенна, который шлепал босиком по берегу озера и отлично швырялся камнями в окна спесивых богатеев. Кто знает, что придет мне в голову, если увижу, что ты хочешь устроить подлость моей женщине?

Агнес пискнула, бледнея, и отступила на два шага. Что-то в выражении лица Ренье испугало ее.

— Но ты умная, — продолжал он, — поймешь сама — такими методами не удерживают любовь. Да и тебе самой разве не противно? — добавил он совсем другим тоном — чуть развязным, в котором сквозили простонародные нотки. — Ты же женщина, а пакостишь, как кошка.

Агнес вскрикнула и бросилась бежать, путаясь в подоле юбки.

Он посмотрел ей вслед, а потом развернулся и направился к бушону, на ходу закатывая рукава рубашки. Клер просила развесить новые шторы взамен сгоревших.