Нечищеный тротуар, грязный снег, соленые лужи. Мимо, обдавая прохожих брызгами, мчатся машины. Мы идем и несем измученного щенка. Я нервничаю – получится ли сдержать обещание и пристроить собаку? Сержусь на себя, что впуталась, но на руках у Анны чудесный малыш. Большая голова щенка качается в такт шагам, он смотрит на меня с тревогой и дрожит. Ему холодно, больно, раны кровоточат…

В зоомагазине у ветеринара отдельный кабинет. Молодой врач велел положить собаку на металлический стол и спросил:

– Ну, рассказывайте, что случилось?

Рассказывать было нечего, кроме того, что мы нашли щенка без ушей.

Ветеринар осмотрел собаку: потрогал живот, лапы, заглянул в пасть.

– Мальчик, около двух месяцев, будет крупным.

– А что с ушами? – нетерпеливо спросила Анна.

– Уши ему отрезали.

– В смысле купировали?

– Нет, купированные уши выглядят не так, над ним издевались.

Анна прижала ладонь к губам и шмыгнула носом, Санька, крепко обхватив пакет с кошачьим кормом, вжался в угол.

И без врача было понятно, что собаку мучили, но теперь, когда он сказал это вслух, у меня мучительно заныло сердце. Что же пришлось пережить малышу?

– Что надо делать? – спросила Анна.

– Нужно подкорректировать форму ушей, вернее, их остатков, и зашить раны, но это, скорее, косметическая процедура.

Мы с Анной тревожно переглянулись, тогда доктор добавил мягче:

– Но можно оставить и так. Раны заживут, и собака будет здорова. Необходимо проколоть курс антибиотиков и ежедневно обрабатывать травмированные участки.

– Не надо собаку мучить операциями, правда? – воскликнула Аня и с надеждой посмотрела на меня.

Я согласилась. Зачем волновать и так настрадавшегося щенка?

– Тогда я сейчас обработаю раны и сделаю первый укол, – ветеринар взял баллончик с лекарством и прыснул щенку на ухо.