– Да, – ответил Элрик. – Это меч.

– Древний? – Мальчик засунул руку под свой полосатый коричневый халат и поскреб коросту у себя на плече.

– Точно сказано. – Элрика забавляло происходящее, но Даже такой короткий разговор был для него утомителен.

– И сколько ему лет? – Анай шагнул вперед и теперь был хорошо виден Элрику в лучах солнца. У него был вид существа, идеально приспособившегося обитать среди рыжеватых камней и темного песка Вздыхающей пустыни.

– Может быть, десять тысяч. – Испуганное выражение на лице мальчика помогло Элрику на мгновение забыть о собственном почти неминуемом близком конце – так, по крайней мере, ему показалось. – А может, и больше.

– Ну, тогда это огромная редкость! Знатные дамы и господа Кварцхасаата ценят редкости. А среди Шестерки есть любители, которые собирают такие вещи. Например, его честь владетель Унихт Шлура. У него даже есть доспехи илмиорской армии. И каждый из этих доспехов находится на мумифицированном теле настоящего воина. А у госпожи Талит есть коллекция из тысячи военных предметов – и все разные. Позволь мне, господин наемник, взять этот меч, и я найду покупателя. И тогда я поищу тебе твои травы.

– И тогда я поправлюсь, и ты сможешь выручить за меня хорошую цену, так? – Элрик забавлялся все больше.

На лице Аная появилось абсолютно невинное выражение.

– Нет-нет, господин. Тогда ты станешь сильным, и я ничего не смогу с тобой сделать. Я просто возьму с тебя комиссионные за твой первый договор.

Элрик чувствовал симпатию к мальчику. Он помолчал, собирая силы для следующих слов.

– Ты полагаешь, что я смогу найти работу здесь, в Кварцхасаате?

– Конечно же, – ухмыльнулся мальчик. – Ты сможешь стать телохранителем кого-нибудь из Шестерки или у кого-нибудь из их приближенных. У тебя очень необычная внешность – возьмут сразу. Я ведь тебе уже говорил, что наши правители – жуткие интриганы и заговорщики.

– Это обнадеживает. – Элрик перевел дыхание. – Видимо, я смогу жить достойной и полной жизнью здесь, в Кварцхасаате. – Он попытался заглянуть в сверкающие глаза мальчика, но тот отвернул голову, и теперь солнечный свет падал только на часть его тела. – Но, судя по всему, травы, о которых я тебе говорил, растут только в далеком Кване, а это несколько дней пути, у подножия Зубчатых Столбов. Я умру еще до того, как самый быстрый скороход пройдет половину пути до Квана. Ты пытаешься утешить меня, мальчик? Или у тебя менее благородные мотивы?

– Я сказал тебе, господин, где растут эти травы. Но может быть, кто-то уже собрал урожай в Кване и вернулся?

– Тебе известен такой аптекарь? Но сколько он попросит за столь ценное лекарство? И почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Потому что раньше я об этом не знал. – Анай устроился в относительной прохладе у двери. – После нашего последнего разговора я навел справки. Я простой мальчик, мой господин, а не ученый и, уж конечно, пока еще не прорицатель. Но я умею скрыть свое невежество и подать его как знание. Я, может, и невежественный, мой добрый господин, но вовсе не глупый.

– Я разделяю это твое мнение о тебе, любезный Анай.

– Тогда я возьму меч и найду на него покупателя? – Он снова вышел на свет и протянул руку к мечу.

Элрик откинулся назад, покачал головой и улыбнулся.

– Я тоже, юный Анай, невежествен. Но, в отличие от тебя, я, похоже, еще и глуп.