— Возможно, потому что срок беременности слишком маленький, твой запах еще не слишком изменился. Волки и волчицы по-разному чувствуют это, но…

Он закусывает губу, не договорив.

— Что но? — интересуюсь я.

— Отец обычно чувствует своих детенышей даже в утробе. Это наша природа.

Мне становится смешно, настолько смешно, что я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Очень зло рассмеяться. Особенно когда Венера осторожно интересуется:

— Это ребенок Доминика?

— Конечно, Доминика! Или ты думаешь, что я могла ему изменять при таком тотальном контроле? Вокруг меня армия преданных вервольфов. Да, вчера меня похитили, но забеременела я не вчера!

— Извини за глупый вопрос. Дело правда не в армии вервольфов, в тебе. Ты бы не стала изменять сама.

— Считаешь, что слишком хорошо меня знаешь?

— Успела узнать. К тому же между тобой и Домиником такие искры, что это сложно не заметить.

Не знаю, про какие искры речь, но между нами все кончено.

Было бы кончено, если бы не мой малыш!

— Какая разница, если он все равно не чувствует собственное дитя?

— Огромная. Альфа не глупец. И хотя это чудо, что ты смогла забеременеть от вервольфа, он ни за что не откажется от своего волчонка.

Эта новость мне совсем не нравится!

— Одри меня уже просветила на этот счет. Сказала, что Доминик мне его не отдаст. Это правда?

— Одри точно не та, к чьим советам стоит прислушиваться. Зачем тебе это? Ты можешь жить в стае. Никто не имеет права прогонять тебя.

Жить в стае и смотреть на Доминика с Одри. Вот и ответ.

— А если не захочу? Захочу уехать вместе с ним.

— Любому волку нужна поддержка стаи.