На первом этаже творится хаос. Чарльз очень резко   бросает обвинения в лицо своей супруги, на что  она так же с вызовом обвиняет его в измене. Причём явно намекая на мою мать. От этого становиться еще противнее. Неужели Кэрри и тут постаралась? Позарилась на женатого мужчину? Неужели Памела ненавидит её не беспочвенно?

Когда они замечают моё присутствие, Чарльз резко замолкает и указывает на дверь.

– Пойдём, Кэcси, - говорит нежно, что как-то контрастирует с тем скандалом,  за которым их застала.

– Чарльз! – зовёт мужа разъярённая женщина, когда покидаем дом. Но он ей больше не отвечает. Подходит к своей дорогой и огромной машине, открывает пассажирскую дверь и помогает мне забраться внутрь. Потом торопливо оббегает авто, занимает место водителя, и через считанные секунды   мы выезжаем за ворота.

Дорога до моего дома занимает еще пару минут, и мужчина предпочитает молчать. Вид у него задумчивый, а у меня не хватает духа первой начать этот разговор.

– Можно мне зайти? – спрашивает Чарльз, когда паркуется на подъездной дорожке. Я лишь пожимаю плечами, берусь за дверную ручку и поспешно покидаю автомобиль. Когда иду к двери собственного дома, cтарший Гаррисон буквально бежит за мной по пятам. Будто боится, что ушмыгну и не захочу его слушать.

Нет, я послушаю.

– Что сделала ваша жена? - в лоб задаю вопрос Чарльзу.

Я привела его на кухню, усадила за стол и любезно предложила чай. Он согласился, но так и не притронулся к чашке.

– Мы были знакомы с детства. Я и твоя мама, - заговорил мужчина. Я это знала от бабушки, но не стала его останавливать или перебивать. - Я был влюблен в Кэрри  столько, сколько себя помню. Мне казалось, что она тоже меня любит, но наверняка сказать  даже сейчас не могу. Твоя мама отличалась весьма экспрессивным характером.

– Да, она и сейчас такая, - мямлю себе под нос.

– Мои родители  были против такой привязанности, потому что давно выбрали для меня спутницу жизни. Брак с Памелой гарантировал нашему семейному бизнесу, слияние с перспективной компанией и увеличение банковского счёта на шестизначные суммы. Я сопротивлялся родительской воле, и чем больше это делал, тем больше отвергала меня твоя мама. Она не хотела быть со мной. И всё, что  когда-то между нами начиналось, слишком быстро закончилось. Поздно, слишком поздно я узнал, что между нами стояла моя семья. Οни обладали даром убеждения…и вероятно запугали бедную девочку.

Чарльз выдерживает небольшую паузу, глубоко зарываясь в своих мыслях. Потом смотрит на меня своими серыми, как утренняя дымка, глазами и продолжает этот бередящий его раны рассказ.

– Я женился, и Памела забеременела Питером. Мы с Кэрри оставались близки, но только как друзья. Моя жена не могла этого понять. Ей казалось, что Кэрри непременно меня уведёт. Она ненавидела её, хоть и не говорила об этом вслух. Когда твоей маме исполнилось семнадцать и мы с женой были на её  дне рождения, у Памелы в тот день в конец поехала крыша. Она…

– Что? - не удержалась я с вопросом, видя, как мужчина замешкался.

– В тот день твоя мама стала жертвой насилия, – обрушивает на меня  слова как лавину, а я не верю собственным ушам. – Это сделал сводный брат Памелы. Человек, которому по жизни всё сходит с рук. Он и тогда вышел  сухим  из воды…

– Подождите, - останавливаю Чарльза взмахом руки. Губы трясутся, а мозг совершенно не может всё это переварить. - Мою маму изнасиловали? Я – продукт насилия?! – сама не замечаю, как тело начинает колотить от дрожи, а слёзы бегут по лицу.

– Мне очень, очень жаль Кэсси, – с горечью говорит мне Чарльз, протягивает ко мне руки, отчего сразу отшатываюсь. Словно током сейчас ударит.

– Α где были вы? – выкрикиваю  обвинение  ему в лицо.

– Я узнал обо всём слишком поздно. Но это меня не оправдывает. Кэрри уехала, сюда, в Палм-Бей, и не отвечала на мои звонки. А потом  от её отца  я узнал, что она ждёт ребёнка. Памела тогда, ликуя, сообщила мне, что Кэрри кинулась в постель к первому встречному, которым оказался брат моей жены. Я пошел тогда к нему, и он во всём признался. Не сразу, конечно, нo я умею убеждать.