Последующее дальше выражение лица Зверева было страшным и каким-то безумным.

Мичман хотел дотронуться до руки стармеха, но, увидев, в каком она состоянии, отдёрнул ладонь.

– Вася, я к командиру, – закаменев лицом, Селезнёв бросился к рубке.

Я же стоял и не знал, что делать. Нет, я, конечно, представлял, как оказывать помощь с ожогами, но под руками не было ничего. Совсем ничего…

– Господин полковник, идите к командиру. Мы тут как-нибудь сами. Сейчас внизу чуть развеется, и мы спустимся туда.

«Млять, да чтоб его в клюз, в перехлёст и якорь мне в зубы…» – ругался я про себя, когда шёл к рубке.

Не найдя в себе сил пройти в неё, поднялся на смотровую площадку или ходовой мостик. Хрен его знает, как это правильно называется. Поднеся к глазам бинокль, который был в специальной подставке, посмотрел туда, где виднелись дымы.

Удалось рассмотреть какой-то корабль, похожий на наш истребитель, и ещё один крупный, судя по всему, крейсер. Не раздумывая, скатился вниз и ворвался в рубку.

– Константин Александрович, там истребитель и крейсер. На курсе… – я немного завис. – В общем, слева от нас.

Панфёров, передав штурвал, видимо, кондуктору Силычу, который успел прибыть в рубку, бросился на ходовой мостик. Селезнёв и я двинулись за ним.

Поднявшись, вместе с Семёном Владимировичем застыли, ожидая, что же скажет командир корабля. Тот, прильнув к биноклю, долго рассматривал два корабля, а потом радостно произнёс:

– Кажется, ещё поживём, господа офицеры. Это германцы. Истребитель «Таку» и бронепалубный крейсер «Нимфе». Если успеем до них дойти, то думаю, они нас подберут, когда взорвём наш корабль. – Панфёров замолчал, а потом продолжил: – Всё-таки союзники, какие-никакие, а япошки не захотят с ними связываться. У меня задача доставить вас, Тимофей Васильевич, и генерала Вогака в Тяньцзинь. Если я не смогу, то пусть германцы довезут.

Панфёров улыбнулся, а потом всё завертелось.

«Лейтенант Бураков», резко изменив курс, направился навстречу германским кораблям. «Таку», как и «Бураков», был одним из четырёх захваченных китайских миноносцев во время боксёрского восстания. При дележе добычи он был зачислен на службу в состав германской Восточноазиатской крейсерской эскадры, расположенной в Циндао. И теперь этот корабль резко ускорился и пошёл к нам навстречу.

Японские истребители усилили огонь, но в этот раз Бог нас хранил. «Лейтенант Бураков» шёл на двадцати пяти узлах, не теряя скорости, а все японские снаряды пролетали мимо.

Минут через десять германский истребитель, сбросив скорость и описав широкую дугу, прикрывая нас, встал к нам в кильватер, а на его передней мачте затрепетал флаг «Юниформ» – «Вы идёте к опасности».

Японские миноносцы, сделав ещё пару выстрелов, отвалили в сторону. В бинокль было видно, как 105-миллиметровые орудия правого борта крейсера «Нимфе», подходившего к нам, начали наводиться на японские корабли, а на его мачте также затрепетал флаг «Юниформ».