– Какого черта? – закричала она уже на пороге. – Тимей, ты тут?

Я вышел к ней, как я думал, нормальным шагом и в нормальном состоянии, но она тотчас отшатнулась и прижалась к двери.

– Ты, что… с тобой Арфо? – сказала она испуганно. – Ты выглядишь как мертвец.

– Чего тебе? – сказал я вяло.

– Я…я…– она оглядывалась по сторонам, и как я понял впоследствии нашего будущего разговора, она искала шприцы, колбы или изоленту, дабы уличить меня в наркомании, – я пришла за сумкой. Я писала тебе, но ты не отвечал. Забыла ее при переезде.

– Иди, ищи, – сказал я оперевшись на косяк и медленно-медленно с него сплывая.

Таня моментально ко мне подбежала и подхватила за руки.

– Да что с тобой? Что произошло? Я слышала что ты уволился с работы, но… но пережить наше расставание можно и по другому. Почему ты не сказал что тебе так плохо?

Я лишь усмехнулся, и уже не помню что сказал в ответ.

– Мы все о тебе беспокоимся, ты чего? Вадим все хотел прийти извиниться, а я… – я помню как она меня тогда обняла и как ее теплое тело вновь вернула меня в то время когда и мне было тепло, – и я беспокоилась о тебе, но что ты творишь, Тимей?

Я опять что-то пробормотал укутавшись в ее ворот куртки.

– Сон? Опять? Тим, прошу, сны – снами, но реальность то лучше. Да нам бывает плохо, да мы ссоримся и ненавидим друг друга, но это не означает что мы можем позволять себе сбегать от ответственности. Понимаешь… – вдруг она остановилась и у меня появился веский повод задать нервирующий уже долго меня вопрос.

– Почему?

– Тимей, я…

– Ты ведь меня не любила. Верно?

– Прости…

В тот вечер она просидела у меня до самой глубокой ночи и помогла мне с уборкой, а если быть еще точнее – она заставила меня прийти в себя и заставила меня прибраться у меня же дома. Горы мусора превратились в компактные синие и завязанный мешки, посуда приобрела свой, натуральный, цвет, а грязная одежда обрела “запах морской соли” заменив собой, мой – мужской запах, впрочем я был и не против, я просто сидел у стиральной машинки и внимательно изучал упаковку порошка. Название средства большими буквами и фотография моря которого не существует, но с той-же сине-темной и зеркальной гладью как и в моих снах.