И тут же мне безумно захотелось оказаться вне стен этого дома. Как можно дальше от этого города… Лишь бы не видеть просыпающейся злости на лице дракона. Темные зрачки Риваеналза полыхнули пламенем и превратились в узкие щелочки, а радужка осветилась голубыми бликами.
– С чего ты взяла, девочка, что какая-то человечка меня может заинтересовать? – Его низкий голос стал резким. – Спаривайся с себе подобными, а о моей постели даже не мечтай.
Я задохнулась от возмущения, которое не могла себе позволить в данной ситуации. Но как можно выслушивать такое?!
– Да как вы смеете такое говорить? – сорвалось с языка, и я уже мысленно подписала себе смертный приговор, но слова лились сами собой, давая свободу долго подавляемой ненависти к этим отвратительным драконам. – Мы не животные. То есть я не животное, чтобы спариваться!
Я отчаянно впечаталась в дверь, ощущая мокрой от холодного пота спиной все три украшающие ее диагональные полосы. Судя по взгляду, которым наградил меня Риваеналз, кого-то сейчас сожгут на месте или просто убьют и выбросят тело в мусорный бак. Дракону не понравился мой выпад. Но идти к тем мужчинам я не собиралась. Стоило представить, что они со мной сделают… сколько раз они это сделают, и тошнота мерзкой волной подступала к горлу. А я ведь могу и не выжить после такого! Поэтому отступить не имела права и шла до конца.
Дракон с видимым усилием подавил свой гнев. Он, подобно хищнику, собравшемуся напасть на жертву, приблизился и положил холодную ладонь на мою пылающую от стыда и ярости щеку. Короткое прикосновение – и меня с неожиданной силой обдало пронзающим холодом, по венам, казалось, разлился жидкий азот, телом завладело онемение.
– Держи язык за зубами, – процедил Риваеналз, – и делай что велено.
– Я не пойду к ним, – с трудом удерживая сознание, упрямо заявила я и, откинув его руку, вдохнула с облегчением.
– Придется, девочка. – Он заговорил со мной, как с непослушной собачкой, которую и прибить хочется, но окружающие не поймут. – Ты тратишь мое время. Или же возвращайся к отцу и сообщи, что теперь его долг возрастает вдвое!
Дыхание перехватило от вспыхнувшей именно к нему ненависти. Да как я могла бояться этого типа?! Он помешан на золоте и не видит ничего дальше собственного замка. Самодовольный говнюк, уничтожающий щелчком пальцев каждого, кто посмеет поднять голову! Понимает же, что отца посадят в тюрьму из-за огромной суммы долга, которую ему лениво сам же и приписал. А если умножить эти деньги вдвое, папу попросту убьют в назидание тем, кто осмелится спокойно существовать в мире, где правят драконы. Ублюдок привык, что в его руках судьбы и жизни других, и ни капли не ценил ничего… Кроме своего демонового золота!
– Хорошо! – выкрикнула я и пронзила айс Даннагара ненавидящим взглядом, от чистого сердца желая ему самой жестокой расплаты за всех, кого он сломал. – Очень рада, что вы отказываетесь. – С трудом отклеилась от стены и, шагая на негнущихся ногах в сторону двери, от одного вида которой меня мутило и кидало в дрожь, процедила достаточно громко, чтобы дракон услышал: – Уверена, они доставят мне гораздо больше удовольствия, чем способны вы.
Я делала шаг за шагом, боясь остановиться даже на мгновение. Иначе все мое самообладание канет в Лету.
– Не думай, что ты вообще чего-то стоишь, – донеслось в спину прежде, чем за мной захлопнулась дверь, и я оказалась в зале с множеством подвыпивших мужчин.
Глава 2. Риваеналз
Громкий хлопок двери слегка отрезвил и напомнил, кем именно являлась девочка. Человечка…
Я еще раз отряхнул рукав, смахивая ненужные воспоминания, и направился в кабинет, чтобы покончить с делами. И так много времени потратил на них, людей, возомнивших себя кем-то особенным и стоящим. Разве мелкие пиявки могут превратиться в кого-то могущественного? Нет.
Сброд, шваль, отребье.
– Корн, – обратился я к дворецкому, нажав на кнопку связи на часах.
– Слушаю, халуар.
– Подай обед в мой кабинет и проследи, чтобы из переговорной никто не выходил. Если оттуда выбежит девушка – поймать и закинуть обратно.