— Вот с тебя и будет спрос. Ты сделай две вещи — стеклодувам дай оправку, на которой они будут мерить свои стёкла, а сам делай именно под этот размер для них посадочное место. Тогда у тебя всегда стекло будет хорошо и без проблем садиться на лампу. А ткачам дай другую приспособу, через которую должен проходить фитиль, тогда все фитили будут одного размера, и тебе ничего не придется подгонять. Понял?

— Понял. А что ещё надо сделать?

— Ты какие лампы делаешь? Ага, понял, по рисункам вижу. Тогда вот тут поставь ещё вот такую звёздочку, — я быстро накидал ему эскиз, как должен выглядеть механизм для перемещения фитиля, — и тогда сможешь регулировать высоту фитиля, выступающего из держателя. А тут добавь отверстий, надо сделать больший приток воздуха для хорошего горения.

— Хорошо, с этим мне тоже понятно. Ещё что-то надо сделать?

— Для использования внутри дома такая лампа вполне подойдёт, особенно если добавишь отражатель, но он у тебя уже предусмотрен, так что с этим всё нормально. А вот чтобы с такой лампой можно было спокойно ходить по улице, надо сверху сделать вот такую насадку, чтобы не попадал ветер, а сгоревший газ мог выходить. И стекло надо сделать другим, — я нарисовал эскиз стекла под летучую мышь. — Хотя у тебя такой формы стекло уже предусмотрено. И лампа такая уже есть, — показал ему на рисунок подобной лампы.

Делай, мастер, и всё у тебя получится. Только оторвись на некоторое время и сделай мне четыре таких штуки, — я передал ему эскиз корпуса гранаты, — и метров десять проволоки толщиной в пять миллиметров с насечками на половину глубины через двадцать миллиметров по всей длине. Можешь поручить Молчуну, мне всё равно.

— А что это будет, Вик? — не утерпел Могута.

— Новые гранаты, мастер. Называется — писец врагам. Пока делаю опытные образцы, а вот когда всё будет готово и их испытаем, боюсь тебе придётся забыть про лампы и делать много-много таких штучек. Но ты не боись, к этому времени я что-нибудь придумаю, как их сделать проще.

— Да, с тобой не соскучишься. Поручу это дело Молчуну, пусть пока твои образцы делает, а сам хоть одну лампу сделаю. Тебе, кстати, велено передать самую первую. На оценку и испытания.

— Ну спасибо, мастер, уважил. Ладно, пошёл дальше, успехов тебе. Будут трудности, найди меня, подскажу, как можно что-то лучше сделать.

Теперь мне надо было получить сахар. В общем-то, проблем это не должно было доставить никаких. Как в песне поётся — «если бы спирт гнать не из опилок…», а там, где спирт, там и сахар. Гидролиз древесины и проводят для того, чтобы получить глюкозу и заставить её бродить. Бродить нам пока не надо, мы и так в потёмках гуляем, но задуматься об этом можно. Вон сколько опилок образовалось. Так что пока займёмся просто сахаром.

В этом вопросе всё было достаточно просто. Можно было совместить этот процесс с получением бумаги, как-никак что-то подобное используется при варке целлюлозы, но пока решил это не форсировать, будем работать последовательно.

Набрал опилок, положил в горшок и смочил водой, после того, как опилки немного постояли, долил немного воды и затем добавил серной кислоты. Размешав опилки, горшок поставил в печку с температурой около двухсот градусов, где и выдержал час, после чего вытащил, добавил воды и после того, как она отстоялась, слил жидкость. Её пришлось нейтрализовывать, для чего воспользовался известковым молочком, благо известь была.

Оставшуюся жидкость оставил на ночь, пусть отстаивается. С утра отфильтровал и раствор выпарил на водяной бане. В итоге всей этой операции стал обладателем кристаллов глюкозы. Так что можно было приступать к следующему этапу в производстве гранат — делать запальные фитили. Дело в том, что сделать нормальные детонаторы мне сейчас казалось крайне затруднительным. Всё ограничивалось двумя причинами — не на чем и некому было это делать. А вот использовать что-то типа бикфордова шнура для детонации взрывчатки мне казалось задачей выполнимой.

Вот изготовлением чего-то, напоминающего бикфордов шнур, я сейчас и занимался. Следующей задачей было растереть бертолетку и сахар в мелкую пудру. Эту работу проводил для каждого элемента отдельно, а потом осторожно смешал оба компонента. Хорошо, что бертолетова соль благодаря своим особенностям не требует применения слишком мелкой фракции и очень тщательного перемешивания компонентов.

Взяв совсем чуть-чуть смеси, буквально, как говорится, на кончике ножа, я проверил, что же у меня получилось. При ударе смесь взрывалась, при трении о деревянную поверхность происходило то же самое. Но мне надо было, чтобы взрыв происходил как минимум через четыре секунды. Идея заключалась в том, что после воспламенения шнура он будет гореть четыре-пять секунд. Этого времени должно быть достаточно для того, чтобы граната долетела до противника.

Воспламенение шнура-запала получилось, теперь осталось добиться его горения в течение нужного времени. Для этого в качестве замедлителя я намеревался использовать воск. Так что пришла пора следующих экспериментов. Воск растворил в бензине, в него же добавил смесь бертолетовой соли и сахара до образования густой массы, в которую поместил несколько нитей. После выдержки в этой смеси ниток в течение нескольких часов повесил их на просушку, а сам занялся другими делами.

На опробование разных составов и соотношений компонентов ушла неделя, пока не были получены нитки нужной длины, сгоравшие за пять секунд. За это время Могута сделал мне нужные заготовки для гранат, и можно было начинать сборку первых образцов.

В общем-то, все идет довольно успешно, жизнь стала гораздо спокойней. Нет той изматывающей неопределенности и подготовки к нападению, которая буквально витала в воздухе в прошедшую зиму. Все спокойны и заняты своими повседневными делами. Правда, начинает ощущаться, как бы ее назвать, некоторая неоднозначность от совместного проживания достаточно большого числа людей из разных племён и разной веры, вернее не ощущаться, и даже не зарождаться, а как бы точнее выразиться, витать в воздухе.

Но пока установившийся порядок не дает этому принять какие-то конкретные формы и среди людей не возникает недовольства. На сегодняшний день установившееся негласное соревнование в мастерстве является определяющим для всего поведения людей. Да и ткацкие дела наладились, теперь некогда заниматься разными философскими рассуждениями. Пришла пора теребить крапиву, прясть нитку, шить одежду и вязать теплые вещи из имеющихся запасов шерсти.