Она расширила свое сознание, утишила бурю, притушила разорванное «я», расплела нервную систему и снова вернулась в тишину собственного разума.
Оранжевое и желтое пламя вспыхнуло во всех ее чувствах.
«Изволь встать! – больно хлестнула мысль преподавательницы. – Объясни, что ты только что сделала и какие у тебя были на это причины!»
Приказ гулом разнесся в ее сознании – и едва он успел оформиться, как ее рванули вперед и отпустили. Она пошатнулась, сумела удержаться на ногах и поклонилась преподавательнице. Они стояли на помосте: доминанта демонстрировала свой гнев, подчиненный возвышался над ней, в дальнем углу комнаты – и при этом находился где-то еще дальше.
«Я»…
«Говори воздухом!» – рявкнула доминанта – и ее мысль стала ожогом.
Она охладила обожженное место, еще раз поклонилась и выпрямилась, оставив руки прижатыми к бокам.
– Я вернула протожизнь в состояние сна, – ответила она бесформенным, тусклым голосом.
Они редко так общались между собой. Низшие формы говорили воздухом, и потребовав от нее этого, преподавательница продемонстрировала, что она – ученица, притом не имеющая пары – ниже и слабее, чем полная ячейка драмлиз.
Как будто это и так не было ясно.
«По какому приказу ты предприняла это действие?»
Мысль преподавательницы буквально трещала, рассыпая оранжевые и желтые искры.
Она поклонилась:
– По моей собственной инициативе, – сказала она ровным голосом.
«И по твоему ВЫСОКОУЧЕНОМУ мнению остальная часть урока была для тебя бесполезной?»
«Остальная часть урока?»
Мысль оформилась раньше, чем она успела этому помешать. Она наклонилась вперед в поклоне – и почувствовала себя зажатой в тисках энергии, не имея возможности ни выпрямиться, ни продолжить поклон. Она не могла пошевелить ни ногами, ни руками – и едва могла дышать.
«А, так ты не знала, что должно было последовать еще что-то?» – промурлыкала доминанта.
Теперь ее мысли подернулись бликами лилового удовольствия.
– Не знала, – прошептала она по воздуху, вынужденно глядя на плитки пола.