В ответ раздался лишь треск и шипение, так что в получении сообщения можно было смело сомневаться.

«Девочка» выругалась так, что я невольно покраснела и покрепче уцепилась в поручни, хотя подобное ни в коей мере не спасло бы меня при падении транспортера.

— Держись!

Так что я и делаю! Я хотела крикнуть ей это в ответ, но глухой удар и последовавшая за ним острая боль в плече здорово мне помешали. Судя по тому, что голова слегка кружилась и ныла рука, я осталась жива. Медленно вытянув поврежденную конечность из-под вывернутого сидения, я ощупала себя и тихо выдохнула. Все же я родилась в рубашке! Я перевела взгляд на место пилота и тут же закрыла глаза. Как бы то ни было, все же это существо было в виде ребенка и смотреть на пустые глаза и неестественно вывернутую шею, не было никакого желания.

— Надо выбираться, возьми себя в руки!

Цепляясь за металлические поручни, я неловко вывалилась из кабины и прищурилась. В глаза бил ослепляющий свет, а вокруг ни единой души. Только песок, бесчисленные барханы. Но, очевидно, где-то поблизости должна быть их база, судя по времени. Если идти пешком, наверняка, пара-тройка часов, не больше. Определить в каком направлении мы летели, оказалось сложно. Голова все еще кружилась и слегка потряхивало. Видимо, все же хорошо приложилась. Я невольно ощупала голову и посмотрела по сторонам. Не надо быть гением, чтобы понять, что вскоре здесь появятся транспортеры, так как в обозначенное время мы не прибудем на место. Следовательно, надо пошевеливаться и поскорее. Но куда же все-таки идти? А то получится просто милая встреча, если я пойду на встречу базе…

Я вытерла пот с стянула порванную порядком кофту и намотала на голову, облизала высохшие губы и пошла в обратную сторону. Надеюсь, я определила ее точно, хотя транспортер нещадно болтало и крутило.

Солнце — одна из многочисленных проблем этого мира. Оно не часто балует нас своим присутствием, но когда такое происходит, все мы, оставшиеся на воле, молим о наступлении холодов, и покрасневшие обмороженные конечности воспринимаются как благо.

Я шла, но не думаю, что быстро, то и дело оглядывалась и вытирала разъедающий глаза солоновато-горький пот. Погони, как ни странно, не было. Появилась слабая надежда, что и первое сообщение с транспортера не было доставлено. Но радость быстро сменилась унынием и горькой безнадежностью. Скорость транспортера, даже такого маленького, была очень и очень велика. А я просто физически не могла идти еще несколько часов. Хотелось снять все вещи, но делать это крайне не рекомендовалось. Ожоги были бы обеспечены в ближайшие минуты. Но больше всего хотелось пить. Жажда была просто ошеломляющей, она застилала даже чувство голода и раскалывающую головную боль.

В голове зашумело. Или… это звук приближающегося транспортера? Я стала вертеться, но ничего кроме песка не видела, да еще этот треклятый пот! Если в теле еще столько жидкости, почему так хочется пить?!

Шум стал громче и теперь не было никаких сомнений. Я рухнула на песок, потому что бежать смысла не было никакого. Да и куда? За все то время, что я шла, я не увидела ни единого укрытия или даже намека на него.

Проведя рукой по раскаленному песку, я почти смирилась. Не надо было нам разделяться. Уже тогда эта идея была глупой и совершенно идиотской. Надеюсь, у тебя все хорошо, Алекс. Надеюсь, что ты в безопасности. Я легла, и спину тут же обожгло. Интересно, сколько сейчас градусов?

Мысли лениво сменялись в голове, и к своей радости, я не чувствовала страха. Наверное, пришел предел и ему. У всего есть свой лимит.

Я улыбнулась. Наверное, тепловой удар и я медленно схожу с ума.

Я не повернулась даже тогда, когда услышала шаги и шорох ненавистного песка, который, казалось, проник во все поры.

Не было сил. Просто не было этих чертовых сил!

Послышался треск работающей с перебоями рации, и я немного удивилась. Обычно, они использовали оборудование посолиднее, чем допотопная рация. Но эта мысль сразу же померкла, оставив ленивое безразличие. Я ощутила легкие прикосновения, и вроде бы, даже слышала мужские голоса или это был предсмертный бред. Пара мгновений и все поглотила темнота.

— Александра, прекрати уже его мучить и ложись спать!

— Папа, но… но мне ведь так интересно. Он как настоящий человек, ни единого отличия. Просто удивительно! А еще он все знает! Что бы я ни спросила. Зачем мне теперь компьютер? Он поможет мне делать все домашние задания, и мисс Паркер больше не будет меня ругать…

Пробуждение было тяжелым. И это мягко сказано. Кто-то капнул мне на губы несколько капель воды, и я, несмотря на слабость, вцепилась в руку этого человека, требуя еще, но к моему разочарованию, воды больше не было. А еще меня погладили по голове! Неужели, бред? Тогда все очень и очень плохо. Вряд ли кто-то будет меня лечить. Они уж так точно не будут, а у обычных людей просто нет сейчас таких возможностей, даже таблетки от головной боли, и те не достать.