– Тут, похоже, колодец! – обрадовался папа. – Смотри, глубокий какой.
Мама встала на четвереньки и заглянула через щель в открывшуюся колодезную глубину, но тут же отпрянула, зажав рукой нос и рот.
– Стой, Вичка, не подходи! – остановил меня папа, тоже морщась.
– Ну и вонища!
– Может, там труп? – предположила я.
Мне жутко хотелось тоже посмотреть в колодец, но папа уже задвинул крышку обратно и притаптывал вокруг траву, чтобы больше никто не спотыкался.
– А не удивлюсь!
Мама никак не могла отдышаться и брезгливо нюхала свои руки:
– Не могу избавиться от этого гнусного запаха. Мне кажется, я им пропиталась.
– Вроде нет. А что там внутри было, ты видела?
– Водоросли какие-то, тина. Не видно ничего толком. Ясно, что вода есть, потому что сыро, но где-то очень далеко и тухлая.
– Мам, а что, если это был смертельный газ, как в древнеегипетских гробницах?
Мама прекратила обнюхивать руки и посмотрела на меня странно:
– А тебе не приходит в голову, что мы с папой его уже вдохнули?
Увидев выражение моего лица, она расхохоталась, обняла меня и чмокнула в макушку:
– Ладно, проехали. Иди лучше малину ешь, только смотри под ноги!
Глава 2
На новом месте я всегда сплю очень чутко. Хотя постельное белье мы привезли свое, мне все равно казалось, что наволочка на подушке пахнет чем-то незнакомым и затхлым. И все эти непривычные звуки: стучат часы на кухне, потрескивает дом, трещат сверчки на улице, то и дело неожиданно и громко гудит холодильник. Только папа храпит в родительской комнате привычно и успокаивающе. Поэтому когда я среди ночи проснулась, то не сразу поняла, что именно меня разбудило. По привычке проверила телефон – связи нет. Полистала старые сообщения, поиграла в игру, не требующую интернета, послушала пару треков из плей-листа, и мне стало немного грустно. Засунув телефон и наушники под подушку, я уставилась в потолок и тут услышала какое-то шуршание под окном. Словно кто-то ходил снаружи и хотел заглянуть ко мне в комнату.
Стараясь не шуметь, я тихонько прокралась к окну и чуть-чуть отодвинула занавеску. Темень стояла непроглядная. Так непривычно было без электрического освещения, все казалось чернильным и мертвым. Опять послышалось шуршание, совсем близко, но никого не было видно.
Мне вдруг стало очень холодно. На цыпочках я добежала до родительской комнаты, приоткрыла дверь и прошипела в нее:
akniga