Все эти вопросы Виктор и высказал этой самой Чарине, вопрошая напоследок:

– Как мы узнаем полный ответ нашего противника?

– Легко. Вначале сбросим вымпел, в котором заявим о желании переговоров. Если они согласятся и ответят сигналом согласия, тогда я не побоюсь опустить добровольца из числа людей вниз, а после окончания беседы – и забрать. Почему бы тебе, Монах, и не быть тем самым добровольцем? Ну а дальше уже всё высмотрим и решим.

Против такого предложения Чарины выступили все присутствующие при разговоре, что воины, что орлы. Потому как риск существовал преогромнейший. Враг ведь тоже мог поступить как ему выгодно, попросту расстреляв орлицу после того, как она опустит человека на землю. А то и раньше, в целях особого издевательства. Тем более если они узнают в человека его святость, то уж точно не откажутся его пленить, подвергая впоследствии жестоким пыткам.

Царица Альири так сразу и заявила своей товарке:

– Если ты таким образом пытаешься проверить смелость Менгарца, то зря. Его отвага и так в рекламе не нуждается. И он не настолько глуп, чтобы вести себя как птенец, соглашаясь на разные провокационные глупости.

Тогда как сам Виктор над таким предложением задумался не на шутку. Ведь его больше всего волновала безопасность любимой принцессы и выяснение того факта, где она находится. А всё остальное казалось недостойным внимания и второстепенным. Мало того, он был уверен, что внешнее описание его нынешнего сильно разнится от тех, что имелись у врага прежде. По сути, никто и никогда не видел Менгарца после его излечения. Наверняка до сих пор его считают и хромым, и со всеми прочими травмами, полученными во время двух первых лет пребывания на Майре. Во время его триумфального прибытия в Радовену несколько дней назад в толпе народа наверняка были агенты и шпионы Севера, но вряд ли они идеально рассмотрели его святость на балконе пятого этажа королевского дворца. Ну да, размахивал легендарным двуручником, ну да, обнимался с его величеством Громом Восьмым, и что больше? Какие особые приметы? Родинки, шрамы? Ведь ни малейшего следа не осталось от старых ранений и увечий.

Мало того, даже если Маанита уже здесь вместе со своими злоумышленниками и тоже вдруг окажется обок императора, то имеются некие средства, с помощью которых и её можно обмануть. Достаточно будет лишь умеючи изменить голос, да некие характерные черты лица, что Виктор Палцени уже не раз делал, находясь ещё в Шулпе. Даже сейчас у него имелись при себе некоторые вставки, кремы и тени, применяемые опытными артистами для гримировки себя к очередной роли.

Так что вроде абсурдное на первый взгляд предложение нашло в душе инопланетянина должный отклик. И он, не обращая внимания на возмущение вокруг, уточнил у рисковой катарги:

– Я-то почти согласен, а вот ты рискуешь гораздо больше. Тебя могут убить сразу.

– Так ведь тебя тоже! – резонно возразила она. Пришлось ей объяснять:

– Тебя убьют сразу, тогда как меня постараются оставить для допроса. Но в таком случае все остальные катарги нанесут бомбовый удар, по лагерю, в том числе и вокруг меня бросят несколько бомб. Прекрасно зная, как надо действовать и как укрываться, я имею все шансы на побег во время паники и замешательства в стане противника, а потом и на подбор моей тушки с помощью лассо.

Орлица задумалась, и во взгляде у неё появилось явное уважение к человеку:

– А ты прав, недаром наши крылатые так тебя ценят… Но я от своих слов не отступаюсь и готова рискнуть!

Теперь уже на неё набросились все пернатые, громким клёкотом осуждая свою товарку за такую неуместную настойчивость. А в это время Виктор быстро уселся писать письмо:

«Его императорскому величеству Павлу (тут он себя еле сдержал, чтобы не написать «Наглому») Первому (и уже совсем скривившись, вынужденно добавил…) Великому!

Осмелюсь предложить вам встретиться для кратковременных переговоров на самые актуальные темы: события в Чагаре, жестокие тайны наследства покойного Гранлео, ваше предстоящее бракосочетание с Розой Великолепной, определённые предложения Первого Советника Монаха Менгарца в свете выставленного вами ультиматума.

Если вы согласны на встречу со мной, то выложите определённый сигнал на площади перед вашим замком: косой крест из белых простыней. Встретиться предлагаю на верхушке той единственной каменной башни, которая стоит на равнине в километре от вашего замка. Меня вниз сбросит один из орлов катарги. Естественно, что ваше желание переговоров одновременно подразумевает ваше обещание отпустить меня по их окончании. И на верхушке башни не должно быть много народа, они и мешать будут, и не все тайны нашей планеты их касаются. Вдобавок речь пойдёт и о полученных вами в подарок наложницах.

(И подписался знаменитым именем одного из современных управителей галактической Доставки): Николай Резецкий, командир специального трофейного отряда и личный казначей сокровищницы его святости».

Народ ведь в столице видел прилёт Менгарца, как и массу орлов разглядел с багажом. Почему бы и какому-то дивному по имени Николаю с его святостью не прилететь? Тем более что магические слова «казначей» и «сокровищница» всегда будут вызывать определённые ассоциации у человека. Пусть он даже считает себя самым богатейшим и обеспеченным на планете, а всё равно пожелает пообщаться с тем, кто распоряжается финансами иного знаменитейшего человека. Психология-с!