Винни всегда хотела то, что было у Зи. А Ремзи любил кубики. Не знаю, почему такая любовь именно к кубикам, но если он что-то хотел – брал молча, и не отдавал никому, пока не приходила я – это мы вычислили опытным путем, после нескольких бесплодных попыток заткнуть Винниарию. Так часто, как в первую декаду, я не кастовала купол тишины никогда.

– Уииии… Уииииии…, - рыдала Винни, протягивая руки к вожделенной игрушке. Щелчок пальцами, кольца вспыхивают, и наступает блаженная тишина – теперь она разевает рот беззвучно.

– Зи …, - я присела рядом на покрывало, подогнув юбки. – Зи…, - позвала я ещё раз, но он так и не поднял глаз, сжимая несчастный кубик так, что побелели костяшки пальцев. – Отдашь? Мне? – я протягивала вперед открытую ладонь. – Я дам тебе другой, а этот отдадим Винни?

Пальцы пришлось аккуратно разжать по-одному, разгладить напряженную ладонь, чтобы вложить другой кубик, этот перебросив целительнице, чтобы она отдала орущей идиотке.

– Молодец! Ты…, - я запнулась – перед Зи в ряд лежали три кубика, и мне на мгновение показалось, что он выложил слово «солнце» осознанно. Ремзи деловито вынул кубик посередине и пристроил тот, что я дала.

Показалось.

Я тоскливо вздохнула. Дядя даже вызывал Пинки с границы, чтобы он вынес вердикт. Пинки сказал, что Винни – пуста, как сухоцвет, но в Ремзи тлеет искра. Едва-едва. Еле уловимый запах раскаленного на солнце песка и специй.

Но похоже Пинки ошибся. Спустя две декады никаких подвижек у Зи не было.

Я понимала, зачем дядя оставил Зиккерта. Не столько из-за рекомендаций Целителя душ – что Винни нужна компания, тогда шанс на выздоровление выше, но и потому что потенциально – вассал седьмого круга, хорошее приобретение для любого Клана. Дядя логичен, расчетлив и предусмотрителен. Любит и умеет считать ресурсы, и людские в том числе.

Поэтому они остались в поместье – под присмотром. Никуда не выходили – проводя время в Зимнем саду, игровых комнатах и у себя.

– Леди, – слуга склонился с поклоном. – Мастер-наставник Луций просил вас пройти в кабинет, после завтрака.

– Хорошо, – я поднялась, расправила юбки, и, повинуясь импульсу, потрепала Зи по голове на прощание.

Он зажмурился. Прикосновение ладони до сих пор горело на волосах, обжигая теплом. Она ушла, но запаха солнца и жара хватит до темноты. А там снова нужно будет считать плитки мозаики на полу – и она придёт снова.

Он покрутил кубик в руках – он не знал почему, но эти кубики всегда работали. Нужно только улучить момент и отобрать у «той пустой, что всегда рядом». Когда «пустая» издавала много звуков, это было хорошо.

Тогда его солнце подходило близко. Она садилась рядом, обжигая теплом, говорила что-то, брала за руку. Его солнцу нравились кубики, значит, он будет учиться.

Выжидать момент, чтобы забрать игрушку, удерживать в голове мысли, и когда-нибудь она останется. Придет и не уйдет больше. Останется с ним, и будет гореть только для него. Эта мысль грела, и он знал, что сделает завтра, когда лучи упадут на цветные плитки пола в центре.

Он снова отберет кубик.

И будет крепко держать в руке до тех пор, пока не придет его солнце.