- Непонятные слова, - сказал я. - Что это?
- Так говорят наши люди, - шаман показал на себя. - Ты говоришь, как люди Махмуд Шаха.
Понял, подумал я, не дурак. Малайский - разговорный язык общения на Индонезийском архипелаге. Язык торговли. А индонезийский потом когда-нибудь станет литературным.
- Пошли, - сказал шаман, вылезая из-под хижины и раскрывая жёлтый, порванный в нескольких местах китайский зонтик, признак его статуса правителя общины.
* * *
Уже через час мы входили в порт Банданейро, оказавшимся средним городком, по размерам чуть меньше "того" Банданейро, где я жил почти месяц, правда наездами, делая вид, что блуждаю по джунглям и ближайшим островам. В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году.
У длинного, далеко уходящего в море, деревянного пирса стояло несколько парусников. В одном из них я узнал "мою" каракку "Санта Люсия" и показал на неё пальцем. Она стояла крайней, пришвартованная к пирсу третьим бортом. Шаман продублировал мой жест, и флотилия из шести пирог, срезав угол, ускорилась.
Команда каракки наш манёвр не пропустила и когда наше каноэ прижались к её борту я увидел с удивлением разглядывающего меня капитана Людвига.
- Вы ли это, уважаемый Питер? - Спросил он, разводя руками.
- Я, господин Ван Дейк. Собственной персоной. Не ждали?
- Уже не чаяли вас видеть.
- Груз мой ещё не пропили?
- Как можно? Не прошло ещё и суток, как мы вас потеряли. Сбросить трап с правого борта! - Крикнул он матросам.
Штормтрап прикрепили и сбросили. Я поднялся на борт.
- Как вам удалось выбраться? - Спросил капитан, подавая мне руку и помогая спрыгнуть на палубу.
- Сам не знаю. Очнулся уже на берегу. На голове шишак.
- Это вас блоком. Сверху. - Капитан показал на стеньгу. - Канат лопнул.
- "В касках ходить надо", - подумал я.
- Вы как раз у борта стояли. Свесившись. С Нептуном обедом делились. Тут вас и... волной, и блоком... Накрыло.
- Вещи мои...
akniga