- Борис, ощущаете ли вы себя новым Солженицыным? – крикнула журналистка.
Глумливость вопроса, бесцеремонно сунутая в лицо камера, обращение к пожилому человеку без отчества (новая российская манера) – всё это бесило, но я взял себе за правило не выказывать раздражения при общении с прессой. Разговариваешь ведь не с хамом или с хамкой, а с их аудиторией. К ней я и обратился, скромным улыбчивым ангелом:
- Ну что вы, какой из меня Солженицын. Выступая перед депутатами Думы, Александр Исаевич поучал, я же приехал в свободную Россию, чтобы у нее учиться.
Закричали и другие репортеры, их было человек двадцать. Я еще не успел привыкнуть к столь жадному вниманию прессы. В Америке меня изредка приглашали в качестве эксперта на очередную передачу об удивительных – и тоже очередных – российских метаморфозах. Здесь же репортеры накинулись прямо в аэропорту, в день возвращения, и с тех пор просто не давали передышки.
- Извините, будет неудобно, если я опоздаю, - сказал я всем. - Все-таки народные избранники – ну, по крайней мере теоретически.
Засмеялись. Я уже понял, что к Думе в России относятся иронически, несмотря на все ее новейшие подвиги. Избирали ведь депутатов при прежней власти, всем известно как.
Уф. Вырвался.
Сопровождающий вел меня по лестнице. Над нею длинное полотнище нового бело-сине-белого флага, недавно утвержденного депутатами, и прямо по белой полосе бодрый лозунг, которым завешана вся Москва: «Даешь Капремонт!».
Кто бы еще три месяца назад мог подумать, что всё так переменится!
akniga
