— Сидеть! — на мою попытку подняться и отдать честь, рявкнул полковник, после чего заговорщицки улыбнулся.

Если бы моё синтетическое тело могло обделаться, оно бы это точно сделало.

— Спокойнее надо быть, Валентин, спокойнее, — по-хозяйски заходя в помещение, произнес военный.

Я же подумал, что технологии не стоят на месте и некоторое количество находящейся в моём теле электроники считывает не только биохимические и физиологические показатели, но и противозаконные намерения.

— Извините Иван Дмитриевич, не каждый день в мою каморку заходят большие люди, — понимая, что разговор предстоит неформальный, не по уставу ответил я.

Да и у нас с этим просто, мы не космодесантные войска, у нас по уставу только на планёрках.

— Ай, да не прибедняйся ты майор. Ты у нас, как никак, один из ведущих специалистов. Курочка, несущая если не золотые, то уж точно полезные для родины яйца. Прямо жаль расставаться. Но я к тебе сейчас не за этим. Я вот, «старый маразматик», решил тебе глупый вопрос задать. Знаешь, что в армии самое опасное?

— Неподчинение приказам и вынесение ошибочных решений, которые после приказами становятся, — немедленно выдал я не раз сказанную самим же полковником фразу.

— Ой подхалим… — покачал головой немолодой уже мужчина. — И что-то ты сегодня какой-то нервный? Решил на прощание украсть полкило госсекретов? — с ехидцей поинтересовался он.

Он шутит или действительно знает? Хотя… Скажем так, в месте моей службы трудятся люди весьма непростые, особенно на командных должностях. И стоит тебе пустить газы с подозрительной тональностью, как кому положено немедленно насторожатся.

— Через пятнадцать минут очистка кешей, товарищ полковник. Ответственный процесс, немного переживаю, — стараясь дышать ровно, ответил я.

— Самое опасное в армии, Валентин, это наличие в голове фантазии, — резко сменив тему и засверлив меня глазами, произнёс военный. — Да вот беда, задачи, которые наше подразделение выполняет, очень требуют наличие хорошей фантазии, отчего возникает необходимость фантазию таких вот как ты контролировать и уметь направлять её в нужное русло. Самое простое конечно — приставить к каждому наблюдателя с пистолетом. Это я так, образно выражаюсь. Но вот беда, такой наблюдатель делу не столько помогает, сколько его портит. Приходится давать некоторую свободу, идти на уступки и послабления и, главное, как сказал один древний: «Кадры решают всё…»

Кажется, я всё же попал. Тогда вопрос, почему крепкие парни из подразделения охраны всё ещё не тащат меня в камеру особого дознания?

Полковник замолчал, задумчиво взглянув на десяток больших мониторов позади меня — моё рабочее место, на котором я, используя сотни социальных профилей, веду идеологический бой на своей и чужой территории. И это не только банальное влияние на умы граждан, но и противостояние влиянию марсианских корпораций, выявление незаконного ИИ, пресечение промышленного и военного шпионажа, цифровых диверсий и много чего ещё.

Помолчав, полковник взял стоящий у стены стул и, вздохнув, расслабленно на него уселся.

Разговор, похоже, только начинается.

Усевшись, военный продолжил:

— Я тебе сейчас расскажу одну большую тайну, которую знать тебе не положено. Но её всё равно дня через три из твоей светлой головы вычистят, так что не беда. С момента твоего поступления на службу в комплекс, нашу систему безопасности модернизировали трижды. Текущая её модернизация позволяет не просто просматривать что сотрудники проносят в комплекс, всё куда серьёзнее. С недавних пор сканеры не только различают и идентифицируют наномашины, они «видят» положение атомов в системах хранения данных. Вот, например, сегодня с утра система не только определила, что на флешке на твоей груди записана пара любопытных программ, она эти программы по-быстрому считала. Благо они небольшие, фактически набор скриптов, а не программы.

— Одна из этих программ — оптимизатор, способный ускорить процедуру сброса событийного кеша, сэкономив тем самым полчаса неучтённого времени, — продолжал мужчина. — Другая — набор скриптов позволяющих, — кивнул он на мониторы передо мной, — запустить на доступных тебе социальных профилях систему генерации аватара в Раксе, после чего из ста тридцати вариантов, выбрать профиль с самым высоким показателем удачи, поменять его местами со своим. Конечно, проделанное повлияет лишь на первичную небоевую специализацию, что с одной стороны немного, но с другой, обычный смертный ничего подобного и в мечтах сделать не может. Но мы же информационные войска и нам можно всё или почти всё. Разве что устав и договор контракта нарушать нельзя…

По мере выслушивания полковника я не просто стушевался, я, кажется, реально уменьшился в размерах. Скажем так, моя изначально дерьмовая ситуация, как и довольно сомнительные дальнейшие перспективы, стали ещё дерьмовее и сомнительнее. Срок службы моего синтетического тела подходил к концу, получить новое, мне — будущему военному пенсионеру тридцати с копейками лет отроду не по карману. Самый перспективный и главное легальный вариант — Ракс. Но чтобы побарахтаться во Втором мире очень необходим хороший стартовый капитал.