Не знаю, как долго я смогу продержаться.

Почему они не дали мне погибнуть?! Зачем стрелять в меня, а потом отчаянно спасать? Потому как, судя по многочисленным медицинским бинтам на моем теле, которые спрятаны под плотной тканью комбинезона — у них ушло немало сил и ресурсов, чтобы спасти мне жизнь на операционном столе.

Но как десятки пуль не задели жизненно важные органы и не раскрошились на мелкие осколки?! Мне остается лишь догадываться о том, что в очередной раз провернула корпорация зла.

— Черт, мы забыли смесь для Иззи. Оставайтесь в этой подворотне и никуда не уходите, — строго произнес Рон, переводя обеспокоенный взгляд сначала на меня, а затем на Кэти. — Уходить только в крайнем случае. Я заберусь в тот магазин и сразу вернусь. Понятно?

Мы с Кэти послушно кивнули.

Он нахмурился, бросив на меня какой-то странный удручающий взгляд. И как только я хотела спросить, почему он оставляет нас одних посреди одинокой улицы, он быстро развернулся и исчез в просторах магазина.

Мы с Кэти молча посмотрели ему вслед, продолжив опираться спиной об холодную стену из старинного красного кирпича.

Начинало темнеть. Птицы низко пролетали над головами с громкими криками, словно одними из первых познали, что миру пришел конец. Прошло пару минут, прежде чем Кэти решила оторваться от стены и заглянуть вовнутрь близстоящей набитой до отвала помойки.

— Кэти! — укоризненно прошептала я сквозь зубы. Я не успела ухватиться за край ее капюшона, увидев, как она ускользает от меня. — Кэти, вернись!

— Я увидела кошку! — прошептала девочка в ответ. Она тут же встала на цыпочки и ухватилась за металлические края помойки.

— Кэти, какая еще кошка?! — раздраженно произнесла я, нервно озираясь по сторонам.

Черт возьми… как бороться с детской наивностью?! Когда она исчезнет? А если исчезнет, будет ли это означать, что наш мир обречен? Но в любом случае нас могут услышать не только музы, но и рейдеры, поэтому стоит быть предельно осторожными.

— Но мы можем ее спасти от муз! — обиженно сказала сестренка Рона, умоляюще сводя брови на переносице. Ее невинные прозрачно-серые глазки — точная копия глаз брата — с неким укором стреляли в мою сторону.

Я испустила раздраженный выдох, еще раз оглянулась по сторонам, и направилась к ней. С широкой улыбкой на лице Кэти встала на цыпочки, заглядывая вовнутрь огромного железного бака, до отвала набитого мусором. Ее взгляд зацепился за черного мохнатого зверька, который продолжал неподвижно лежать под мятой банкой из-под газировки. И как только я хотела сказать ей, что он уже мертв — девочка выгребла мусор и ухватилась за черный хвост, намереваясь вытащить животное из груды мусора.

Но путь ее загородила чья-то сине-черная рука, сопровождаемая громким шипением. Она намертво ухватилась за руку Кэти и постепенно, секунда за секундой, из груды мусора с грохотом выбрался бывший мужчина в разодранной до дыр майке. От неожиданности Кэти испустила протяжный детский визг, когда осознала, что кот, которого она пыталась спасти — на самом деле являлся остатками ужина очередной музы. И, судя по недовольному шипению, мы прервали ее трапезу.

Кэти с ужасом отпустила разодранный кошачий хвост, вокруг обглоданного тела которого начинал скапливаться рой мух. По руке девочки стекала густая кошачья кровь и бывший человек попытался притянуть ее к себе, намереваясь устроить себе полноценный ужин. Я мигом бросилась вперед и двумя руками зацепилась за девочку, оттаскивая ее назад. С горем пополам нам удалось оторваться от музы, и мы вместе упали на спину, болезненно раздирая одежду и кожу об асфальт.

В воздухе раздалось недовольное шипение музы, а вдалеке — вой знакомых рейдерских сирен и непрерывная автоматная очередь. Я с трудом поднялась на ноги, пытаясь помочь встать девочке, которая неудачно приземлилась на лицо, болезненно раздирая половину щеки. Она продолжала нервно всхлипывать, и я не глядя взяла ее за руку, уводя прочь от вечно голодного мертвеца.

Уже заметно стемнело.

Раньше, еще месяц назад в этом районе кипела жизнь. Мимо пролетали автомобили и до отвала набитые туристами двухэтажные рутмастеры. Люди прогуливались по знакомым старинным улицам города, кто-то спешил домой с огромными продуктовыми пакетами, а кто-то сидел на подъездной ступеньке и молча разглядывал прохожих.

Вокруг царила легкая, непринужденная атмосфера с невероятно быстрым ритмом жизни, который мы даже не замечали. Освещение на улице было колоссальное: как только солнце заходило за горизонт — абсолютно каждый фонарь загорался светом теплого мягкого оттенка. Яркие фары мимо проезжающих автомобилей, свет из окон офисных помещений, жилых домов и прозрачных витрин магазинов — все это создавало какую-то особенно теплую атмосферу мегаполиса, не давая ни единого шанса на негативные мысли и эмоции.