Мысли в голове Андрея бегут обильно, хаотично, но весьма характерно: «Должен, должен сейчас быть и у меня счастливый расклад, не может быть так, чтобы весь вечер ничего, чтобы так карта не шла пять раз кряду. Словно нарочно, стоило похвастаться, что обыграю Семёна как ребёнка и как будто чёрт в колоду влез…».

А Семён смотрит на него и улыбается так, словно знает какие у того на руках будут карты.

«Главное так хвалился всю неделю… Мне говорили: не обыграть тебе Семёна! Почему это тогда казалось простым делом? Бог с ним, что все деньги, присланные из поместья на полгода вперёд, уже спустил и в долги влез, ещё перезаймусь. Обидно, что хвастуном теперь выгляжу, товарищи подкалывать станут и за глаза смеяться». – Кружился хоровод мыслей в голове Андрея.

Ситуация всё напряжённей, Семён готов играть ва-банк, Андрей бледный, как его накрахмаленная сорочка переворачивает свои карты – каре на десятках, у Семёна четыре валета. Под густыми чёрными усами расползлась довольная улыбка.

– Не судьба Вам сегодня Андрей Илларионыч отыграться. – Семён сгребает со стола приличную кучу ассигнаций. – Время уже позднее я притомился, день, знаете ли, нелёгкий был. – Он наигранно фальшиво ухмыляется в усы и накинув где-то рядом лежавшую шинель, небрежно рассовал по карманам выигрыш, отправился к выходу.

Рука товарища похлопала Андрея по плечу: то ли не унывай, то ли ну вот видишь братец, а ты хвастал. Почему-то жутко захотелось спать и вспомнилась Аня, так некстати накануне приставшая со своими чувствами. Дела последнее время и так шли не очень: управляющий стал меньше присылать из поместья, выговор по службе. Проигрыш теперь этот. И она лезет со своими чувствами, товарищи уже подтрунивают. Ладно бы хоть красивая была, а то так себе ни рыба, ни мясо. Жертва несчастной любви и поглумившегося над ней офицера. Потом роман с ещё одним и снова разрыв, эмоциональный, о котором стало известно. Нешироко, но свои все знали. И вот, ставшая уже почти притчей если не во языцех, то, по крайней мере, в мыслях офицеров, Аня выбрала Андрея предметом своих чувств. "Но почему, за что мне всё это?" – Думал Андрей, не отходя от стола.

Стало душно, расстегнул мундир и закурил, сотую, наверное, папиросу. С языка сама сорвалась сальная история…

«Хоть как-то реабилитироваться, показать, по крайней мере, товарищам, что не раздавлен и есть ещё запал шутить. Почти закончил анекдот и опять некстати идёт Анатоль с Графом. Этот молодой провинциальный выскочка, которого по странной ошибке судьбы перевели в столицу, говорят в нём скрытый талант. Видимо, слишком хорошо скрытый. Непонятно только, что в нём нашёл граф. Но он, впрочем, всегда крутится вокруг таких нахальных новичков, чёрт с ним его дело». – Роились мысли в голове Андрея.

«Оскорблён?! Анатоль оскорблён?! Ему то какое дело?! Это мадам, которая и так у всех на слуху. Про неё только ленивый шуток не травил. Точно провинциал просто не отесался ещё, проучить его и будет мне реабилитация перед товарищами и развлекусь заодно… Нет, не насмерть, так порезать на память, чтобы знал своё место…»

– И что ты хочешь этим сказать? – Начал снова меч, обращаясь к чёрненькому.

– Узнав поближе Андрея, ты всё ещё видишь благородство в его убийстве?

– Низкий человек был. С низкими желаниями и мыслями. Даже знать про него больше ничего не хочется, вполне заслужил то, что с ним сделал Анатоль.

– Как по мне, так они все заслужили, но нельзя же всех убить… Ты думаешь твой Анатоль лучше?

– Он благородный!

– Ну, ну… – Облизываясь, и с довольной сытой мордой сказал чёрненький. – Побольше бы таких благородных! Обычный был человечишка, этот Андрей, с вполне обычными понятными мыслями, звёзд с неба не хватал, но и зла большого не приносил. Через несколько месяцев его и вспоминать никто не будет. А ты такие громкие слова роняешь. Низкий человек, подлец, наверное ещё. Жил и вот так умер… Мир стал лучше? Нет. А хуже? Да тоже нет! Одна радость мы с тобой поговорить смогли.

Меч замолчал, задумался. Он всегда был уверен, что низость достойна смерти. Но, а вдруг чёрненький прав и ничего не меняется в мире, если благородство торжествует… Как оно всё должно быть?

Анатоль медленно, сильно и зло вынул саблю из обмякшего тела врага, отёр лезвие носовым платком и убрал её в ножны. Стояла гробовая тишина. Никто не ожидал, что из пустячной пьяной ссоры выйдет убийство такое хладнокровное и неприкрытое.

– Зачем ты это сделал? – Шёпотом спросил секундант у Анатоля. – Договор ведь был до первой крови, достаточно было просто порезать.

– Андрей был низкий человек, мир без него будет лучше. – Сухо ответил его друг.

У Николая, так звали секунданта Анатоля, больше не нашлось слов. К друзьям подошёл стоявший чуть поодаль граф, в совершенно спокойном состояние духа, словно всё происшедшее было само собой разумеющимся.