Несколько отличается от них полубезумный изобретатель Эванс, отчасти напоминающий эксцентричностью своих манер тех чудаков, что бродят по страницам многих английских романов XVIII и XIX веков. Однако его изобретения и разорительны и разрушительны, хотя сам Эванс вряд ли хочет сознательно принести кому-нибудь вред.
Группу охотников за наследством замыкает Эрвин Конрой, молодой археолог, дальний родственник баронета. На первый взгляд он кажется милым и непритязательным малым, несколько опешившим от того, что на него неожиданно свалилось наследство. Однако очень скоро он без малой тени смущения выражает искреннее сожаление Дороти в том, что она осталась в живых и ему, увы, все-таки придется делить с ней солидный куш.
Характерно, что и Дороти в свою очередь признается Эрвину в том, что с удовольствием бы прикончила тех, с кем, согласно воле покойного, вынуждена жить под одной крышей и вкушать за одним столом, а главное, расстаться в их пользу с немалой толикой денег, если бы знала, что сумеет остаться безнаказанной. Дороти осуждает Декстера и Грэди за то, что они погрязли в предрассудках, высокомерии и невежестве. Вот уж поистине чем кумушек считать трудиться…. Эрвин не может не отдать должное тетушке: «Вы весьма кровожадны. А впрочем, я такой же, когда сталкиваюсь с несправедливостью….» Как часто любят порассуждать о справедливости те, кто готов, не раздумывая, прикончить ближнего, чтобы по справедливости завладеть его кошельком. Эта типичная черта буржуазного общества иногда, как мы знаем, проявляет себя и на уровне государственной политики.
«Справедливый» Эрвин жертвует свой замок под детский интернат, но благородство этого жеста показное. Таким образом он избегает уплаты налога на наследство.
Сегодня рядом с заинтересованным и уважительным отношением к истории с быстротой поветрия распространяется мода на старину. При этом обыватель ищет в прошлом кровавые драмы и всевозможные ужасы. Остроумно высмеивает Аддамс отцов города Уолса, которые не без успеха эксплуатируют фальсифицированные памятники старины. На фоне этого поставленного на широкую ногу бизнеса безобидно выглядят попытки кроткого Билла Шеннона, владельца «Кровавой кузницы», повествующего посетителям о том, как отпрыски его предков-грабителей играли с отрубленными головами.
Дух насилия и жестокости, определяющий сегодня атмосферу капиталистического общества, глубоко укоренен в прошлом — ведь на знамени зарождавшегося и поднимавшегося буржуазного мира было начертано — «богатство любой ценой». И если с той, давней поры существенно изменилась форма, то суть ее осталась неизменной. Недаром газеты, радио и телевидение каждый день приносят известия о жертвах преступлениях, хладнокровных убийствах, дерзких и остающихся безнаказанными промышленных и банковских аферах. Так что далеко не случаен интерес посетителей таверны «Кровавая кузница» к тому, чем и как якобы зарабатывали себе на пропитание предки Шеннона.
В иронической, шутливой манере писатель затрагивает серьезные проблемы стран Запада. Увлечение восточной мистикой и вера в потусторонний мир охватили сегодня не только невежественного болвана полковника Декстера. Во многих странах Запада действуют сотни тысяч всевозможных гадалок, астрологов, пророков и ясновидцев. Этот интерес подогревается бизнесменами от литературы и искусства. Пишется и издается множество книг, в которых как в художественной, так и в документальной форме повествуется о жизни и привычках вампиров. Членах таинственных сект, практикующих человеческие жертвоприношения, об изгнании беса, вселившегося в человека. Подобные книги охотно экранизируются.
Благодатна почва для распространения подобных мифов XX века и в Англии, где издавна бытуют легенды о привидениях, уютно обитающих в старинных замках. Не слишком спокойно чувствуют себя и обитатели Карентина. Декстер, к примеру, совсем не убежден, что «убийца — существо во плоти».
И в самом деле, в один прекрасный момент взору оставшихся в живых обитателей замка являются призраки их бывших знакомцев. Эта картина вызывает некоторую растерянность у молодого полицейского сержанта Вильямса, но не у проницательного инспектора Бейли, который после ряда неудач и заминок все же находит настоящего преступника.
Бейли — чревоугодник и преданный поклонник крепкого портера, неумеренный аппетит и постоянная жажда неодолимо влекут его в погреб замка, сложный запор которого многоопытный сыщик мгновенно и профессионально открывает с помощью отмычки, — оказывается в очень нелегком положении. И вовсе не потому, что он плохой полицейский. Просто ему с полным основанием приходится подозревать почти всех обитателей замка и решать уравнение со слишком большим количеством неизвестных. В самом деле, каждый из наследников Роберта Торна потенциально мог бы стать, а некоторые и стали, преступниками. Это, быть может, и есть загадка замка Карентин, и разгадывает ее Петер Аддамс остроумно и убедительно. Закрывая прочитанную книгу, мы понимаем, что «Убийство в замке» не только занимательное и развлекательное чтение.
Г. Анджапаридзе
Вступление
В этой книге происходят следующие преступления: два убийства, два покушения на убийство, две кражи со взломом (совершены полицейскими служащими ЕЕ Величества), жульничество, нарушение неприкосновенности жилища, взяточничество, грубое введение властей в заблуждение по существу дела. Даже самый снисходительный судья суд вынес бы приговор о тюремном заключении общим сроком трижды пожизненно, тринадцать лет, шесть месяцев и восемнадцать дней. Эти статистические данные достаточно обоснованно раскрывают содержание и литературное значение произведения. Остается лишь предать гласности, что пришедший в упадок английский замок, в котором встречаются скорбящие наследники весьма почтенного сэра Роберта Торпа, явится местом самых запутанных и ужасных происшествий, которыми сначала несколько беспомощно занимается тучный, постоянно испытывающий жажду комиссар полиции Бейли. Эту книгу следовало бы особенно рекомендовать для чтения в приемной у зубного врача, где благосклонный читатель, который несмотря на то что, просмотрев бесчисленное множество реалистических детективных фильмов за зимний сезон телепередач, уже прошел хорошую школу, наверняка забудет о своей боли. О ценности этой книги говорит, пожалуй, и тот факт, что за это время издательство потеряло двух уважаемых редакторов, один из которых стал жертвой паралича сердца, а другой умер от смеха.
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой благосклонная публика познакомится со злополучной таверной «Кровавая кузница» в небольшом портовом городке Англии, страны, которая, как известно, определяет мировой уровень по числу преступлений и способностям своих криминалистов
Таверна «Кровавая кузница» находилась в конце главной улицы, которая вела через городок Уолс к порту. Своим названием она была обязана легенде о происходивших здесь когда-то жутких убийствах. Около трехсот лет назад некий Ричард Шеннон перестроил кузницу в таверну и занялся грабежом. Рассказывали, что вздутые от воды и обезглавленные трупы иных посетителей, заночевавших в таверне, приносило течением к прибрежным скалам. Об этом мифическом разбойнике было опубликовано даже несколько книжонок, в том числе большая поэма. Его злодеяния поддерживали славу захолустной таверны до сегодняшнего дня и делали ее заманчивой для туристов.
Билл Шеннон, последний отпрыск владельцев кузницы, был кротким, добродушным, малоразговорчивым человеком, но обладал здоровой коммерческой смекалкой. Он позаботился о том, чтобы зал таверны был оборудован в духе семейных традиций. Стены и потолок были покрыты копотью. Цепи, колеса и клещи художественно оформляли помещение. Они были выкрашены коричневой краской, что производило впечатление то ли ржавчины, то ли невинно пролитой крови.
Когда какой-либо приезжий спрашивал, действительно ли триста лет назад таверна выглядела так же, как сегодня, лицо Шеннона принимало задумчивое выражение и он искренне заявлял:
— Нет, сэр, не совсем триста, но то, что так было по меньшей мере двести семьдесят пять лет назад, — за это я готов поклясться на огне. — Он вытягивал свою руку с толстыми пальцами в сторону камина, который был не настоящим, а представлял собой кузнечный горн с мехами, какие можно встретить в старых кузницах.
В присутствии Дороти Торп хозяин никогда не осмеливался связывать известность своей таверны с подобными историями. Она обладала подлинно английской трезвостью, критическим складом ума и нередко ядовитым юмором. Даже когда Шеннон доходил до самого главного в своем увлекательном рассказе, а именно о том, как отпрыски его предков играли с отрубленными головами, приговаривая: «Продаю свеклу — сколько даешь», он прикусывал язык, если в дверях неожиданно появлялась тощая фигура леди Дороти Торп.
akniga