Джон Китс
Стихотворения
«Ламия», «Изабелла», «Канун св. Агнесы» и другие стихи
СТИХОТВОРЕНИЯ (1817)[1]
СТИХОТВОРЕНИЯ
ПОСВЯЩЕНИЕ. ЛИ ХЕНТУ, ЭСКВАЙРУ[2]
Краса и слава не вернутся к нам:Не видеть больше утренней порою,Как вьется пред смеющейся зарею,Венком сплетаясь, легкий фимиам;5 Не встретить нимф, спешащих по лугамНежноголосой праздничной толпоюКолосьями, цветами и листвоюУкрасить Флоры ранний майский храм.Но есть еще высокие мгновенья —10 И благодарен буду я судьбеЗа то, что в дни, когда под тихой сеньюНе ищут Пана на лесной тропе,Бесхитростные эти приношеньяОтраду могут подарить тебе.(Сергей Сухарев)«Я ВЫШЕЛ НА ПРИГОРОК — И ЗАСТЫЛ...»[3]
Зеленые края — приют поэтов...
Повесть о Римини[4]Я вышел на пригорок — и застыл:Прохладный воздух неподвижен был,И на цветах, что взоры потупляютИ стебли так стыдливо изгибают5 От нежного дыханья ветерка, —Переливались, трепеща слегка,Алмазы прослезившейся денницы;И облаков белели вереницы,Как снежное руно овечьих стад,10 Что на лугах небесных сладко спят.Порой лишь проносился шелест краткий,Как будто сам покой вздыхал украдкой,Но тени легких веток и листвыНе шевелились средь густой травы.15 Я поглядел вокруг, и вид отрадныйНаполнил и насытил взор мой жадный:Дорога темной свежей полосойЗмеилась и терялась за чертой,И сочные кустарники на склонах20 Скрывали русла ручейков студеных.Так ясно видел я, так широко!Меркурием, несущимся легко,Я ощутил себя... И окрыленныйВесной цветущей — розовой, зеленой,25 Я начал собирать ее подаркиВ букет душистый, пышный, нежный, яркий.О майские цветы в жужжанье пчел!Вы красите и сад, и лес, и дол;Люблю, чтобы ракита золотая30 Вас осеняла, и трава густаяСтудила, и темнел бы мох под ней,Фиалками пронизан до корней.Мне нужен и орешник в колкой плетиШиповника, и легкие соцветья35 На жимолости, пьющей ветерок;И непременно — молодой росток,Какие тянутся близ древних буков,Из кряжистых корней, как стайка внуков.И пусть родник, что бьет из-под корней,40 Журчит о прелести своих детей,Лазурных колокольчиков; несчастный,Он слезы льет об их красе напрасной:Они умрут по прихоти людской,Оборваны младенческой рукой.45 Но где же ваши жаркие зрачки,Златые ноготки?С лучистых век стряхните влажный сон:Великий АполлонСам повелел в честь вашего рожденья50 Под звуки арф устроить песнопенья!Когда же вновь он поцелует вас,Отрада сердца моего и глаз, —Поведайте ему, что в вашем блескеМне чудятся его сиянья всплески.55 Вот дикого горошка стебелькиНа цыпочки привстали: их цветки,Как розовые бабочки, крылаты,Но тоненькие пальцы крепко сжаты.Постой чуть-чуть на гнущихся мостках60 Над ручейком, в прибрежных тростниках, —Какая голубиная истомаВ природе, движущейся невесомо!Как тихо вдоль излучины течетЗдесь ручеек: ни звука не шепнет65 Ветвям склоненным! Как неторопливоПлывут травинки через тень от ивы!Успеешь два сонета прочитать,Пока вода их вынесет опятьНа быстрину, где свежее теченье70 Бормочет камушкам нравоученья.Там, извиваясь, пескари стоятНавстречу струям, и блаженство длятВ лучах горячих, смешанных с прохладой,И не насытившись своей усладой,75 Брюшком в песок ложатся отдохнутьНа чистом дне; лишь руку протянуть —Исчезнут вмиг, но стоит отвернуться —Тотчас же осмелеют и вернутся.Малютки-волны забегают в зной80 Под бережок, где в зелени резнойОни остынут и, в прохладе нежась,Подарят зелени питье и свежесть:Таков обычай истинных друзей —Питать друг друга щедростью своей.85 Порой щеглы посыплются гурьбоюС ветвей, нависших низко над водою,Попьют чуть-чуть, встряхнутся, щебетнут,Пригладят перышки — и вдруг порхнут,Как дети, прочь — и зарябит, мелькая,90 Окраска крыльев черно-золотая.Ах, если средь подобной красотыВнезапный звук прервет мои мечты,Пусть это будет милый шелест платьяНад легкой одуванчиковой ратью,95 Разбитой в пух, — и легкий ритм шаговСреди упругих стеблей и цветов.Каким она румянцем вспыхнет нежным,Застигнута в раздумье безмятежном!Как улыбнется, не подняв очей,100 Когда я помогу через ручейЕй перейти... О нежное касаньеЕе руки, и легкое дыханье,И из-под русых прядей быстрый взгляд,Когда она оглянется назад!105 Что далее? Вечернее свеченьеРосистых примул, — здесь отдохновеньеНайдет надолго взгляд; забыться сномСознанье бы могло, когда б кругомБутоны на глазах не раскрывались110 И мотыльки вкруг них не увивались;Когда б не серебристая каймаНад облачком; и вот луна сама,Сияя, в небосвод вплывает синий...О ты, поэтов светлая богиня,115 Всех нежных душ отрада и краса!Ты в серебре купаешь небеса,Сливаешься с хрустальными ручьями,С росой в листве, с таинственными снами,Хранишь затворников и мудрецов,120 Мечтателей бродячих и певцов.Хвала твоей улыбке благосклонной,Что к вымыслам склоняет ум бессонный;Вбирая твой благословенный свет,Философ мыслит и творит поэт.125 За строгим рядом строчек стихотворныхНам видятся изгибы сосен горных;Неспешное круженье плавных фразБоярышником обступает нас;Когда же вслед за сказкою летящей130 Мы мчим, вдыхая аромат пьянящий,Цветущий лавр и розы лепесткиПрохладою касаются щеки;Жасмин сплетается над головоюС шиповником и щедрою лозою135 Хмельного винограда; а у ногХрустальным голосом звенит поток.И все забыв, над миром мы взмываемИ по кудрявым облакам ступаем.Вот так певец безвестный воспарял,140 Что нам судьбу Психеи описалИ страсть Амура: первые касаньяИх губ и щек, и вздохи, и лобзанья,Объятий жар, и сладость пылких нег,И под устами трепет влажных век;145 Запретной лампы свет — исчезновенье —И гром и мрак — разлуку — злоключенья, —И как они блаженство обрелиИ Зевсу благодарность вознесли.Так пел и тот, кто, зелени завесу150 Раздвинув, приоткрыл нам тайны леса,Где заросли чуть слышно шелестят,Скрывая быстрых фавнов и дриад,Танцующих на солнечных полянахВ гирляндах и венках благоуханных.155 Испуг Сиринги он поведал нам,От Пана убегавшей по лесам;О нимфа бедная! О безутешныйВлюбленный бог! К нему лишь ропот нежныйДонесся из прибрежных тростников:160 Щемящий стон — или манящий зов.И древний бард, чьему воображеньюПредстал Нарцисс, к воде в изнеможеньеПриникший, — так когда-то брел и он,И вышел на прелестную как сон,165 Укромную поляну, где сиялоЛесное озерцо и отражалоЛазурь небес в своей чистейшей гладиИ диких веток спутанные пряди.И тут он увидал простой цветок:170 Неярок и печально одинок,Он над водою замер без движенья«И к своему тянулся отраженью,Не слыша ветра, из последних силТянулся, и томился, и любил.И бард стоял на этом месте чудном,Когда виденьем странным и подспуднымПеред его очами пронеслисьБедняжка Эхо и младой Нарцисс.Но где, но на каком краю вселенной180 Блуждал создатель песни вдохновенной,Той вечно юной, как чистейший ключ,Как светлый лунный луч,Что страннику в ночи дарит виденьяЧудесные — и неземное пенье185 Доносит от цветочных пышных гнездИ шелковистого сиянья звезд?О, далеко! за гранями земногоНашел поэт чарующее слово,И в тех волшебных далях встретил он190 Тебя, божественный Эндимион!Он, верно, был влюблен, тот бард старинный,И он стоял над миртовой долинойНа склоне Латма; ветер, легкокрыл,От алтаря Дианы доносил195 Торжественные гимны в честь богини,Вступающей в чертог свой звездно-синий.Был ясен лик ее, как детский взгляд,И жертвенного дыма ароматЕй сладок был, — но над судьбой жестокой,200 Над этой красотою одинокойПоэт златоголосый зарыдалИ Цинтии возлюбленного дал.Царица неба! светлая царица!Как ни единый светоч не сравнится205 С тобой, так нет предания светлей,Чем эта повесть о любви твоей.Какой язык, медовый и прозрачный,Сказать бы смог об этой ночи брачной?Сам Феб в тот вечер придержал коней210 И осветил улыбкою своейТвой томный взор, и робость, и желанье,И тайного блаженства ожиданье.Погожий вечер свежестью дышал,В мужей он бодрость юную вливал,215 И каждый шел, как воин под знамена,Как гордый Аполлон к подножью трона;А жены пылкой, трепетной красойСравнились бы с Венерою самой.Прохладного зефира дуновенье,220 Входя в дома, дарило исцеленьеБольным; кто был горячкой истомлен,Впал наконец в глубокий, крепкий сон, —И вскоре пробудился: лихорадка,Боль, жажда, — все исчезло без остатка,225 И взгляд веселый обращен к друзьям;А те, не веря собственным глазам,Воскресшего целуют и ласкают,И тормошат, и к сердцу прижимают.А юноши и девы в этот час230 Друг с друга не сводили ярких глазИ так стояли молча, без движенья,В тревожном и блаженном изумленье,Пока стихи не пролилися вдруг.Никто не умер от бесплодных мук,235 Но рокот строк, в тот миг произнесенных,Как шелковая нить, связал влюбленных.О Цинтия! Смолкает робкий стихЗдесь, на пороге радостей твоих.Поэт ли был рожден в ту ночь? Не знаю...Парить в мечтах я дальше не дерзаю.(Марина Бородицкая)ВСТУПЛЕНИЕ В ПОЭМУ[5]
О рыцарях я должен рассказать!С плюмажей белопенных ли начать?Мне видятся волшебные извивыПера, изысканны и горделивы:5 Молочную волну склоняет внизИ трепетно колеблет легкий бриз.Жезл Арчимаго[6] властью чудодейнойНе мог бы сотворить изгиб лилейныйСлепяще белоснежного пера...10 Сравню ли с ним я наши кивера?О рыцарях я должен рассказать!Вот в битву устремляется опятьОтважное копье. С высокой башниВзирает дева, как герой бесстрашный15 Разит ее обидчика: она,Восторженного трепета полна,Защитника приветствует с отрадой,В плащ кутаясь от утренней прохлады.Когда ж усталый рыцарь крепко спит,20 Его копье вода отобразитПод ясенем, средь неприметных гнезд:Их в гущине листвы свивает дрозд.Но буду ли рассказывать о том,Как мрачный воин яростным копьем,25 Насупив брови, грозно потрясает,Как древко в гневе бешено сжимает?Иль, войнам предпочтя суровый мир,Влеком он зовом чести на турнир,Где, зрителей искусством покоряя,30 Метнет копье рука его стальная?Нет, нет! Минуло все... И как дерзнуЯ тронуть лютни слабую струну,Чье эхо слышу меж камней замшелыхИ в темных залах замков опустелых?35 Сумею ль пир прославить — и винаБутыли, осушенные до дна?А на стене — доспехов мирный сонПод сенью шелком вышитых знамен;И славное копье, и шлем с забралом,40 И щит со шпорою на поле алом?Красавицы походкою неслышнойКругом обходят зал, убранством пышный,Иль стайками, беседуя, толпятся:Так в небесах созвездия роятся.45 Но не о них я должен рассказать!Вот смелый конь — он рыцарю под стать,И гордый всадник хваткою могучейОбуздывает нрав его кипучий.О Спенсер! На возвышенном челе50 Лишь лавр напоминает о земле;Приветлив взгляд и взмах бровей свободенКак ясный Феб, твой облик благороден.Твоим огнем душа озаренаИ трепетом возвышенным полна.55 Великий бард! Мне дерзости хватилоПризвать твой дух, чтоб благость осенилаМою стезю. Пусть, милостивый, он,Внезапностью смущен,Не возревнует, что другой поэт60 Пройдет тропой, где лучезарный следЛибертас[7] твой возлюбленный оставил.Я вымолю, чтоб он меня представилСмиренным в дерзновеньях новичкомИ преданным тебе учеником.65 Услышь его! Надеждой окрыленный,Я буду жить мечтой, что скоро склоныЗеленые увижу я холмовИ цитадели в зарослях цветов.(Светлана Шик.)КАЛИДОР[8]
ФРАГМЕНТПо озеру веселый Калидор[9]Скользит в челне. Пирует юный взор,Впивая прелесть мирного заката;Заря, как будто негою объята,5 Счастливый мир покинуть не спешитИ запоздалый свет вокруг струит.Он смотрит ввысь, в лазурный свод прохладный,Душой взволнованной вбирая жадноВесь ясный окоем... пока, устав,10 Не погрузится взглядом в зелень травНа взгорьях и дерев, к воде склоненныхВ изысканных поклонах.Вот снова быстрый взгляд его летитЗа ласточкой: с восторгом он следит15 Ее полет причудливый и резкийИ черных крыл коротенькие всплески,Где к озеру она прильнула вдруг,И по воде за кругом легкий круг...Челн острогрудый мягко рассекает20 Волну и с тихим плеском проникаетВ толпу кувшинок: листья их крупны,Соцветья снежной, влажной белизны,Как чаши, к небесам обращеныИ до краев полны росою чистой.25 Их защищает островок тенистыйСредь озера. Здесь юноше открытНа всю округу несравненный вид.Любой, кто наделен душой и зреньем,Взирал бы с трепетом и восхищеньем,30 Как всходит лес по склонам синих горК седым вершинам. Юный КалидорПриветствует знакомые картины.А по краям темнеющей долиныЗакатный свет играет золотой35 На каждой кроне, пышной и густой.Там кружат сойки, вспархивая с ветокНа крылышках затейливых расцветок.Средь леса башня ветхая стоитИ, гордая, о прошлом не скорбит;40 Ее густые ели заслоняют,Что жесткие плоды с ветвей роняют.Невдалеке, увитая плющом,Виднеется часовенка с крестом;Там чистит перышки в оконной нише45 Сребристый голубь, что взмывает вышеПурпурных туч... А здесь от смуглых ивТень зыбкая пересекла залив.Кой-где в укромном сумраке полянкиПокажется бубенчик наперстянки,50 Созвездье незабудок над водойРучья — и ствол березы молодойИзящно-стройный... Долго сей красоюНаш рыцарь любовался: уж росоюКропилися цветы, когда вокруг55 Серебряной трубы разнесся звук.О радость! В замке страж со стен высокихУзрел в долине всадников далекихНа белых скакунах: тот звук сулитС друзьями встречу! Калидор спешит60 Челн оттолкнуть и мчит к желанной цели,Не слыша первой соловьиной трели,Не замечая спящих лебедей,Стремясь увидеть дорогих гостей.Вот лодка обогнула мыс зеленый —65 Скорей, чем облетел бы шмель-сластенаДва спелых персика, — и замерлаУ лестницы гранитной, что велаК угрюмым стенам замка. С нетерпеньемВзлетает юный рыцарь по ступеням,70 Толкает створы тяжкие дверей,Бежит меж залов, сводов, галерей —Скорей, скорей!Стук, топот, звон — о, сколько звуков милых!Волшебной пляской фей лазурнокрылых75 Не так был очарован Калидор,Как этой музыкой! В мощеный дворОн выбежал: два скакуна ретивыхИ две лошадки стройных и игривыхСвой славный груз легко несут вперед,80 Под грозной аркой поднятых ворот.С каким смятением благоговейным,Пылая, он припал к рукам лилейнымПрекрасных дам! Как обмерла душа,Когда, спустить их наземь не спеша,85 Он нежные ступни сжимал руками...С приветными словамиК нему склонялись всадницы с седла,И то ль у них на локонах былаРоса — иль это влагу умиленья90 Щекою ощутил он... В упоеньеОн прелесть вешнюю благословлял,Что бережно в руках держал.Нежнее пуха, облака свежееРука лежала у него на шее95 Подобьем белоснежного вьюнка —Прекрасная, округлая рука;И к ней прильнув счастливою щекою,Он замер, полон негой неземною...Но добрый старый рыцарь Клеримон100 Окликнул юношу. Очнулся он —И сладостную ношу осторожноСпустил на землю. Быстро и тревожноСтруилась кровь по жилам жарких рук,Но радость новую в нем вызвал звук105 Родного голоса. Ко лбу с почтеньемПрижал он длань, что гибнущим спасеньеДарила и на славные делаЕго юнцом безвестным подняла.Меж тем среди пажей, лаская гриву110 Могучего коня, стоял красивыйИзящный рыцарь: статен и высок,Плюмажем пышным он сшибить бы могС верхушки гроздь рябины горьковатойИли задеть Гермеса шлем крылатый.115 Его искусно скованные латыТак плавно, гибко тело облегли —Нигде на свете их бы не сочлиСтальной бронею, панцирем суровым:Казалось, что сияющим покровом120 Одетый, лучезарный серафим,Сойдя с небес, предстал очам земным.«Вот рыцарь Гондибер!» — младому другуСэр Клеримон сказал. Стопой упругойБлестящий воин к юноше шагнул125 И, улыбаясь, руку протянулВ ответ на взгляд, горевший восхищеньем,И жаждой подвигов, и нетерпеньем.А Калидор, уже вводя гостейПод своды замка, не сводил очей130 С откинутого грозного забралаНад гордым лбом, со стали, что сверкалаИ вспыхивала, холодно-ярка,При свете ламп, свисавших с потолка.И вот в уютном зале все расселись,135 И гостьи милые уж нагляделисьНа розовые звездочки вьюна,Что густо обвился вокруг окна;Сэр Гондибер блестящие доспехиСменил на легкий плащ — и без помехи140 Блаженствует; его почтенный другС улыбкой ласковой глядит вокруг;А юноша историй жаждет славныхО подвигах, победах, о неравныхБоях с нечистой силой и о том,145 Как рыцарским избавлена мечомКрасавица от гибели ужасной...При этом Калидор приник так страстноК рукам прелестных дев, и взор младойТакой горел отвагою мужской,150 Что в изумленье те переглянулись —И разом лучезарно улыбнулись.Прохладный ветерок в окне вздыхалИ пламя свечки тихо колыхал;В ночи сливались филомелы пенье,155 Медвяных лип душистое цветенье,И странный клич трубы, и тишина,И в ясном небе полная луна,И мирный разговор людей счастливых,Как хор созвучный духов хлопотливых,160 Что на закате освещают путьЗвезде вечерней... Безмятежен будьИх сон!..(Марина Бородицкая)К НЕКИМ МОЛОДЫМ ЛЕДИ[10]
Пусть я не сопутствую вам и не знаюДиковинных троп, куда след ваш проник,Не слышу, как речи звучат, восславляяИм дружески внемлющей Цинтии лик.5 Но сердцем отзывчивым с вами брожу яНад кручей, низвергшей хрустальный поток,Смотрю, как он хлещет, как буйствуют струи,Как свеж под их брызгами дикий цветок.9 Что ж медлить в пути, не пройдя половины?Что сталось? Вам снятся блаженные сны?О нет, — вы услышали плач соловьиный,Взывающий к сильфам при блеске луны.13 А утром, едва лишь цветы оросились,Вам взморье предстало, к прогулке маня,И словно я вижу, как вы наклонилисьИ бережно подняли дар для меня.17 Когда б херувим на серебряных крыльяхКамею принес, украшавшую рай,И сквозь его смех — торжества и всесилья —Мне весть подала сладкогласная Тай,[11] —21 Не дал бы тот миг мне полнее блаженства,О милые нимфы, чем ваш талисман, —Из раковин донных само совершенствоК прекрасным ногам положил океан.25 Воистину светел восторг обладанья(Счастливец, к кому снизойти он готов!) —Не быть обойденным толикой вниманьяВысоких, изящных и чистых умов.(Людмила Петричук.)НА ПОЛУЧЕНИЕ ДИКОВИННОЙ МОРСКОЙ РАКОВИНЫ И РУКОПИСИ СТИХОВ ОТ ВЫШЕУПОМЯНУТЫХ ЛЕДИ[12]
Не твой ли алмаз из Голконды[13] слыветБлестящим, как льдинка с высокой вершины,Как перья колибри, когда он вспорхнетВ лучах, преломленных сквозь брызги стремнины?5 Не твой ли тот кубок, отлитый на славу,Тот кубок для темных, искрящихся вин,Где, в золоте явлен, Армиду лукавуЛобзает Ринальдо,[14] гроза сарацин?9 Не твой ли горячий скакун густогривый?Не твой ли тот меч, что врагов не щадит?Не твой ли тот рог, чьи так мощны призывы?Тебе ль Бритомартис[15] вручила свой щит?13 Фиалки и розы на шарфе твоемКто вышил по шелку, о юный воитель?Склонялась ли дама твоя над шитьем?Куда ты спешишь? Не в ее ли обитель?17 О доблестный рыцарь, светла твоя младость,Ты взыскан Фортуной и славой покрыт.Послушай же песню про светлую радость,Что властью поэзии счастье дарит.21 Вот свиток, где списана почерком тонкимЛучистая песня про цепь и венок.Дано этим строкам — и светлым, и звонким —Мой дух исцелять от недуга тревог.25 Сей купол изваян в обители фей,И здесь предавался тоске и смятенью,Покинут Титанией милой своей,Король Оберон[16] под причудливой сенью.29 И лютни его безыскусный напевВ ночи соловьев зачаровывал хоры,И духи внимали ему, онемев,И слезы блестели в очах у Авроры.33 Навек сохранит этот маленький сводЩемящих и нежных мелодий томленье.В нем лютня вздыхает и тихо поет,Бессмертно вовек заунывное пенье.37 И если я счастья и неги алкаю,То, сладостным запахом роз упоен,Я песню про цепь и венок повторяюИ сходит на душу пленительный сон.41 Прощай, храбрый Эрик![17] Светла твоя младость,Ты взыскан Фортуной и славой покрыт.Мне тоже ниспослана светлая радость:Мне чудо поэзии счастье дарит.(Елена Дунаевская)К *** («ЕСЛИ Б ТЫ ВО ВРЕМЯ ОНО...»)[18]
Если б ты во время оноРодилась — о, как влюбленноСлавила б тебя молва!Но опишут ли слова5 Нежный облик твой чудесный,Ослепительно-небесный?Над лучистыми глазамиБрови тонкими чертами,Словно молнии, легли:10 Чернотой они б моглиСпорить с ворона крыламиНад равнинными снегами.Темных локонов извивы,Словно лозы, прихотливы,15 Вяжут пышные узлы;И за каждым клубом мглы,Будто тайны откровенье —Перлов дивное явленье.Пряди мягкою волной20 Ниспадают смоляной,На концах змеясь упрямо,Точно кольца фимиамаЯсным днем. А сладкозвучныйГолос, с лаской неразлучный!25 А точеность легких ног!Дерзкий взор едва бы смогПроскользнуть к ступням желаннымПод покровом тонкотканным,Где случается влюбленным30 Подстеречь их купидонам.Но порой они видныВ блеске утренней волны,Подражая белизнойДвум кувшинкам над водой.35 Если б ты в те дни блистала,Ты б десятой Музой стала.Тайну всем узнать пора:Талия — твоя сестра.Пусть отныне в этом мире40 Будет Грации четыре!Кем бы ты была тогда,В баснословные годаДивных рыцарских деяний?Серебристой легкой ткани45 Прихотливые узорыНе скрывали бы от взораБелизну груди твоей,Если б — нет судьбины злей! —Панцирь не покрыл бы тайной50 Красоты необычайной.Косы шлем сокрыл: средь тучТак гнездится солнца луч.Твой плюмаж молочно-пенный —Как над вазой драгоценной55 Лилий хрупких лепестки,Белоснежны и легки.Вот слуга твой горделивоБелой встряхивает гривой,Величаво выступая,60 Сбруей огненной блистая.Вижу я: в седле ты снова,К бранным подвигам готова;Срубит твой могучий мечГолову дракона с плеч —65 И конец коварным чарам!Но волшебников недаромТы щадишь: смертельный ядИ твои глаза таят.(Светлана Шик)К НАДЕЖДЕ[19]
Когда пред одиноким очагомМне сердце омрачает размышленье,«Глаза души»[20] не грезят дивным сномИ жизни пустошь не сулит цветенья, —Надежда! Сладостный бальзам пролей,Лучащимся крылом меня овей!7 Когда блуждаю в чаще, где лунаНе льет сквозь мглу ветвей отрадный свет,И Горесть, Вдохновению страшна,Пугает Радость, хмурясь ей вослед, —С лучом луны мрак леса осветиИ Радость от Унынья защити!13 Отчаянием — отпрыском своим —Грозит ли сердцу Разочарованье,Повиснув черной тучею над нимИ жертву обрекая на закланье, —Явись, Надежда светлая, и прочьГони его, как утро гонит ночь!19 Когда со страхом жду я от судьбыО тех, кто дорог, горестных вестей,К тебе я возношу свои мольбы:Зловещий призрак блеском глаз рассей —Сиянием небесным осени,Своим крылом спасительным взмахни!25 Не даст благословенья отчий дом,Иль в сердце девы не найду ответа, —Дай веру, что в безмолвии ночномВотще не растворится вздох сонета.Надежда! Сладостный бальзам пролей,Лучащимся крылом меня овей!31 Да не увижу, как в дали временПомеркнет честь отчизны дорогой;Да озарит свобода Альбион —Не отсвет слабый, не фантом пустой!Взор ослепляя неземным челом,Спасительным укрой меня крылом!37 Пусть Вольность, зажигавшая сердца,Великая в неброском облаченье,Пред недостойным пурпуром дворцаГлавою не поникнет в униженье.Надежда ясная, покинь эфирИ светом радужным наполни мир!43 Как та звезда, что над скопленьем тучВозносится с победным торжеством,На лик небес пролив слепящий луч,Так ты, Надежда, в сумраке ночномНа сердце сладостный бальзам пролей,Лучащимся крылом меня овей!(Светлана Шик.)ПОДРАЖАНИЕ СПЕНСЕРУ[21]
Вот, на востоке свой покинув храм,Денница вышла на простор зеленый,Ступая по разбуженным холмам,Венчая склоны огненной короной,Осеребрив поток незамутненный,Что меж цветов бежал по тропке мшистой,Ручьями вниз свергаясь в окруженныйГустою рощей водоем тенистый,Где отражался небосвод бездонно чистый.10 Там зимородок пестрой красотойСоперничал над зыбкостью лазурнойС играющими рыбами, поройБросавшими из глуби блик пурпурный;Там в зеркало поверхности безбурнойЗасматривался лебедь горделиво;Сверкая белоснежностью скульптурной,Встревожив черной лапкой гладь залива,Плыл с феей, льнущею к нему сластолюбиво.19 О, как мне рассказать об островке,Укрытом в тишине озерной дали?Дидону я утешил бы в тоскеИ Лира[22] спас от горестной печали:Вовек поэта взор не чаровалиМеста уединенней и прелестней —Как изумруд в серебряном овалеВод ясных, островок сиял чудесный,Смеясь, как в пелене прозрачной блеск небесный.28 И омывала мягкая волнаВетвей поникших тесное сплетенье —И, нежности завистливой полна,Журча, взбегала к буйному цветеньюРоскошных роз, стремясь в ревнивом рвеньеПохитить алых лепестков узорыИ выбросить на берег украшеньеЗаманчивей, отраднее для взораГирлянды праздничной в убранстве юной Флоры.(Сергей Сухарев)«О ЖЕНЩИНА! КОГДА ТЕБЯ ПУСТОЙ...»[23]
О женщина! когда тебя пустой,Капризной, лживой случай мне являет —Без доброты, что взоры потупляет,Раскаиваясь с кротостью святой5 В страданьях, причиненных красотой,В тех ранах, что сама же исцеляет, —То и тогда в восторге замирает,Мой дух, пленен и восхищен тобой.Но если взором нежным, благосклонным10 Встречаешь ты, — каким огнем палим! —О Небеса! — пойти на бой с драконом —Стать Калидором храбрым — иль самимГеоргием — Леандром непреклонным[24] —Чтоб только быть возлюбленным твоим!15 Глаза темно-фиалкового цвета,И руки в ямочках, и белизнаГруди, и шелковых волос волна, —Кто скажет мне, как созерцать все этоИ не ослепнуть от такого света?20 Краса всегда повелевать вольна, —Пусть даже скромностью обделенаИ добродетелями не одета.Но все же быстролетна эта страсть:Я пообедал — и свободен снова;25 Но если прелести лица совпастьСлучится с прелестью ума живого, —Мой слух распахнут, как акулья пасть,Чтоб милых уст не упустить ни слова.Ах, что за чудо это существо!30 Кто, на него взирая, не добреет?Она — ягненочек, который блеет,Прося мужской защиты. БожествоДа покарает немощью того,Кто погубить неопытность посмеет,35 Кто в низости своей не пожалеетСердечка нежного. Трудней всегоНе думать и не тосковать о милой;Цветок ли попадется мне такой,Какой она, смущаясь, теребила,40 Иль снова засвистит певец лесной, —И счастья миг воскреснет с прежней силой,И мир дрожит за влажной пеленой.(Григорий Кружков)ПОСЛАНИЯ
ДЖОРДЖУ ФЕЛТОНУ МЭТЬЮ[25]
Поэзия дарует наслажденье:Вдвойне прекрасней братство в песнопенье.[26]О Мэтью! Кто бы указать сумелСудьбу отрадней, радостней удел,5 Чем тот, что выпал бардам столь известным?Они своим могуществом совместнымВенком почтили Мельпомены храм:И льет на сердце пылкое бальзамМысль о таком содружестве свободном,10 Возвышенном, прекрасном, благородном.Пристрастный друг! Напрасно за тобойСтремлюсь в края поэзии благой,Напрасно вторить я б хотел певучим,Несущимся над гладью вод созвучьям15 В Венеции, когда закат блеститИ гондольер в его лучах скользит.Увы! Иных забот суровый рядМеня зовет забыть лидийский лад,[27]Держа мои стремления в оковах,20 И часто я страшусь: увижу ль сноваНа горизонте Феба первый лучИ лик Авроры розовой меж туч,Услышу ль плеск в ручье наяды юнойИ эльфа легкий шорох ночью лунной?25 Подсмотрим ли опять с тобой вдвоем,Как сыплется с травы роса дождем,Когда под утро с празднеств тайных феяСпешит, незрима смертным, по аллее,Где яркая полночная луна30 Воздушной свитою окружена?Но если б мог я с Музой боязливойЗабыть мгновений бег нетерпеливый —Во мраке улиц, средь тревог и злаДарить восторг она б не снизошла.35 Мне явит дева взор свой благосклонныйТам, только там — в тиши уединенной,Где, полон романтических причуд,Поэт себе отыскивал приют;Где сень дубов — друидов[28] храм забвенный —40 Хранит цветов весенних блеск мгновенный,Где над потоком клонят купы ивВетвей своих сребристый перелив,Где кассии поникшие бутоныС побегами сплелись в глуши зеленой,45 Где из заглохшей чащи соловьиРазносят трели звонкие свои;Где меж подпор святилища лесного,Под тенью густолиственного кроваТаящимся фиалкам нет числа,50 Где с наперстянкой борется пчела.Угрюмая руина там извечноНапоминает: радость быстротечна.Но тщетно все! О Мэтью, помогиУслышать Музы легкие шаги,55 Проникнуться высоким вдохновеньем:Вдвоем мы предадимся размышленьям —Как Чаттертона[29] в запредельный мирПризвал, увенчан лаврами, Шекспир;Как мудрецы к бессмертной славе вящей60 Оставили в столетьях след слепящий.Нам стойкость Мильтона внушит почтенье;[30]Мы вспомним тех, кто претерпел гоненья,Жестокость равнодушья, боль презренья —65 И муки превозмог, стремясь упорноНа крыльях гения. Затем, бесспорно,С тобой мы всем по праву воздадим,Кто за свободу пал, непримирим:Швейцарец Телль,[31] наш Альфред благородный[32]И тот, чье имя в памяти народной —70 Бесстрашный Уоллес:[33] вместе с Бернсом онОплакан будет нами и почтен.Без этих, Фелтон, воодушевленийНе примет Муза от меня молений;К тебе она всегда благоволит —75 И сумерки сияньем озарит.Ведь ты когда-то был цветком на лонеПрозрачного источника на склоне,Откуда льются струи песен: разДиана юная в рассветный час80 Там появилась — и, рукой богиниТебя сорвав, по голубой пучинеНавстречу Фебу отпустила в дар,И Аполлон горящею как жарОблек тебя златою чешуею.85 Ты умолчал — чему дивлюсь, не скрою, —Что стал ты гордым лебедем потом,И отразил кристальный водоем,Как в зеркале, вдруг облик мне знакомый.К чудесным превращениям влекомый,90 Ни разу не рассказывал ты мнеО том, что скрыто в ясной глубине,О том, что видел ты в волне прибрежной,Сцеловывая корм с руки наяды нежной.(Сергей Сухарев)МОЕМУ БРАТУ ДЖОРДЖУ[34]
В унынии провел я много дней:Душа была в смятенье — и над нейСгущалась мгла. Дано ли мне судьбою(Так думал я) под высью голубою5 Созвучьям гармоническим внимать?Я острый взор не уставал вперятьВо мрак небес, где сполохов блистанье;Там я читал судьбы предначертанья:Да, лиру не вручит мне Аполлон —10 Пусть на закате рдеет небосклонИ в дальних облаках, едва приметный,Волшебных струн мерцает ряд заветный;Гуденье пчел среди лесных деревНе обращу в пастушеский напев;15 У девы не займу очарованья,И сердце жаром древнего преданья,Увы, не возгорится никогда,И не восславлю прежние года!Но кто о лаврах грезит, тот порою20 Возносится над горестной землею:Божественным наитьем озарен,Поэзию повсюду видит он.Ведь сказано, мой Джордж: когда поэтов(Либертасу[35] сам Спенсер молвил это)25 Охватывает сладостный экстаз,Им чудеса являются тотчас,И скачут кони в небе горделиво,И рыцари турнир ведут шутливый.Мгновенный блеск распахнутых ворот30 Непосвященный сполохом зовет;Когда рожок привратника играетИ чуткий слух Поэта наполняет,Немедленно Поэта зоркий взглядУзрит, как всадники сквозь свет летят35 На пиршество, окончив подвиг ратный.Он созерцает в зале необъятнойПрекрасных дам у мраморных колонн —И думает: то серафима сон.Без счета кубки, до краев налиты,40 Прочерчивают вкруг столов орбиты —И капли влаги с кромки золотойСрываются падучею звездой.О кущах благодатных в отдаленьеИ смутное составить представленье45 Не в силах смертный: сочини поэтО тех цветах восторженный сонет —Склоненный восхищенно перед ними,Рассорился б он с розами земными.Все, что открыто взорам вдохновенным,50 Подобно водометам белопенным,Когда потоки серебристых струйДруг другу дарят чистый поцелуйИ падают стремительно с вершины,Играя, как веселые дельфины.55 Такие чудеса провидит тот,В ком гений поэтический живет.Блуждает ли он вечером приятным,Лицо подставив бризам благодатным, —Пучина необъятная до дна60 В алмазах трепетных ему видна.Царица ль ночи в кружеве волнистомПрозрачных туч взойдет на небе мглистом,Надев монашенки святой убор, —Вослед он устремляет пылкий взор.65 О, сколько тайн его подвластно зренью,Волшебному подобных сновиденью:Случись мне вдруг свидетелем их стать,О многом мог бы я порассказать!Ждут барда в жизни многие отрады,70 Но драгоценней в будущем награды.Глаза его тускнеют; отягченПредсмертной мукой, тихо шепчет он:«Из праха я взойду к небесным кущам,Но дух мой обратит к векам грядущим75 Возвышенную речь — и патриот,Заслышав клич мой, в руки меч возьмет.В сенате гром стихов моих разящихВластителей пробудит, мирно спящих.Раздумиям в моем стихотворенье80 Живую действенность нравоученьяПридаст мудрец — и, вдохновленный мною,Витийством возгорится пред толпою.А ранним майским утром поселянки,Устав от игр беспечных, на полянке85 Усядутся белеющим кружкомВ траве зеленой. Девушка с венком —Их королева — сядет посредине:Сплелись цвета пурпурный, желтый, синий;Лилея рядом с розою прекрасной —90 Эмблема страсти, пылкой и несчастной.Фиалки, к ней прильнувшие на грудь,Тревог еще не знавшую ничуть,Покойно дремлют за корсажем. Вот,В корзинке спрятанный, она берет95 Изящный томик: радости подругКонца и края нет — теснее круг,Объятья, вскрики, смех и восклицанья...Мной сложенные в юности сказаньяОни услышат вновь — и с нежных век100 Сорвутся перлы, устремляя бегК невинным ямочкам... Моим стихомМладенца убаюкают — и сном,Прижавшись к матери, заснет он мирным.Прости, юдоль земная! Я к эфирным105 Просторам уношусь неизмеримым,Ширяясь крыльями над миром зримым.Восторга преисполнен мой полет:Мой стих у дев сочувствие найдетИ юношей воспламенит!» Мой брат,110 Мой друг! Я б стал счастливее стократИ обществу полезней, без сомненья,Когда б сломил тщеславные стремленья.Но стоит мысли светлой появиться,Воспрянет дух и сердце оживится115 Куда сильней, чем если бы бесценныйОтрыл я клад, дотоле сокровенный.Мне радостно, коль ты мои сонетыПрочтешь — пускай они достойны Леты.Бродили эти мысли в голове120 Не столь давно: я, лежа на траве,Любимому занятью предавался —Строчил тебе; щек легкий бриз касался.Да и сейчас я на утес пустынный,Вознесшийся над шумною пучиной,125 Взобрался — и среди цветов прилег.Страницу эту вдоль и поперек,Легко колеблясь, исчертили тениОт стебельков. Я вижу в отдаленье,Как средь овса алеют там и сям130 Головки сорных маков — сразу намОни на ум приводят пурпур алыйМундиров, вред чинящий нам немалый.А океана голубой покровВздымается — то зелен, то лилов.135 Вот парусник над серебристым валом;Вот чайка вольная, крылом усталымКруг описав, садится на волну —То взмоет ввысь, то вновь пойдет ко дну.Смотрю на запад в огненном сиянье.140 Зачем? С тобой проститься... На прощанье,Мой милый Джордж (не сетуй на разлуку),Тебе я шлю привет — дай, брат, мне руку!(Сергей Сухарев)ЧАРЛЬЗУ КАУДЕНУ КЛАРКУ[36]
akniga