Глава 1.

Грегори смотрел на девушку. Девушка смотрела на него. Под ее пристальным взглядом, из-под густых ресниц с изумрудами зрачков, хотелось поклониться и, вихляя задом, унестись исполнять ее желания. Именно этот взгляд и дал понять магу, что перед ним ведьма.

Левая лопатка предательски зачесалась, потому что при мысли о чародейках, в памяти мужчины всплывал образ прабабки Гортензии, а не далее, как седмицу назад, покойная родственница приласкала его медным канделябром, угодив в спину. Он передернул плечами, отгоняя воспоминания ежеквартального общения с призраками и акууратно, как коровий шмат из пасти дракона, утащил из пальцев девушки конверт.

Быстрая и отточенная годами учебы в академии техника чтения, что позволяла не вдаваться в метафоры, а вычленять главное, не порадовала. Мужчина ещё раз поднял глаза на девицу. Однозначно ведьма. Только они могут одним взглядом показать столько наглости и пренебрежения. И ещё только в их присутствии весь мир начинает петь: гиацинты зацвели, тюльпаны раскрывают бархатные шапки с чернильно-чёрными пестиками внутри, даже подорожник пробился через гравийную дорожку!

Грегори Стенли перестал любить сюрпризы после того как стал вдовцом. Он вернулся со службы, а его супруга-нет. И это был самый поганый, жестокий сюрприз от мироздания. Каждый раз, как его некромантская душонка предчувствовала очередной подвох судьбы, его охватывала тоска и уныние, а на задворках сознания расплескивалась злость и зубы! Зубы ныли неимоверно, хотя на них маг не жаловался. И сейчас, разглядывая напротив себя стройную брюнетку, с копной вьющихся волос, он понимал, что снова прошляпил оплеуху рока.

Кобелиная сущность, что живет в каждом мужике и не дремлет даже, когда ее настигают сзади и с булыжником, при виде недурственной чародейки взвизгнула в предвкушении. Мужчина, собрав все благоразумие в кулак, этим самым кулаком погрозил охальнику.

Была ли девушка красива? Скорее да, чем нет. Тонкие черты лица разбавляли припухлые губы, мягкие изгиб бровей, аккуратный нос с тонким кончиком, скулы, словно выточенные в мраморе умелым скульптором. Платье из синего атласа подчёркивало изгибы и выпуклости фигуры. И была во всем образе какая-то нотка нереальности, словно небожительница спустилась с небес, потому что ей обрезали крылья, а она всех нагнула и села на метлу!

Дружелюбная улыбка не натягивалась, челюсть свело. Девица, заметив мужские потуги быть более-менее хорошим хозяином, заломила бровь, словно натягивая тетеву эльфийского лука, а выстрелом послужила глумливая усмешка. Грегори стёр с лица доброжелательность, оставив, набившую оскомину, холодность. Ещё раз взглянул на письмо…

«…приглядеть за девочкой…», «…умна, злопамятна, сообразительная…», «…если с ее головы…»

Некромант был человеком сдержанным в угоду своих талантов, но сейчас хотел разразиться такой многоэтажной тирадой в адрес старого друга своего отца, что только природная выдержка, закаленная работой на погостах, а после с нудными ведомостями о поголовьях упырей на одном городском кладбище, не позволили так ударить в грязь лицом. Ему не нужна ассистентка, помощница или головная боль. А вот получите! И никто вас не спросит. Держите в распоряжение половозрелую девицу, что пошатнёт вам не только рассудок, но и фундамент поместья.

Отбросив ненужные расшаркивания, Стенли ехидно и, не скрывая пакостного удовольствие, распорядился:

— Флигель слево от дома, это и рабочее место и спальное. Там три комнаты: приемная для клиентов и две в вашем распоряжении. За едой приходите в дом через чёрную кухню. Рабочий день начинается завтра в восемь утра, — он развернулся к двери дома и хлопнул ей, чуть не прищемив нос ведьме. — Ненавижу сюрпризы…

Фраза застыла в пустом холле.