К стоянкам и гаражам или в сторону компании? Выбрала второе. Рванула. Молодые люди встрепенулись, зашумели, стали свистеть ей вслед. Минуя братию, Анна обернулась в страхе: никто не погнался за ней, и темноволосый будто растворился в воздухе. Остановилась. Куда бежать? Через темную арку к остановкам, где сейчас людей и того меньше? Догонит. Вон какие ноги длинные у него были.

Пока Савина стояла в нерешительности, ребята спрыгнули с лавочки и направились к ней.

– Куда бежим? Не к нам ли? – в темноте глаза одного из парней блеснули. Он тут же потянул ее за талию. Анна взвизгнула и оттолкнула его. И врезалась в другого. Тот зашел со спины и цепко схватил за плечи.

– Отпустите, – пропищала Анна. Она не хотела кричать. Там у подъезда ее ждал другой враг. И кто страшней? – Что вам нужно?

– Да так, ничего особенного, – тот, что стоял за спиной, говорил противным трескучим голосом. Он дернул волосы назад, заставляя Анну запрокинуть голову, и, потянув носом возле уха, лизнул шею. Стало мерзко, неприятно и страшно. Ноги подкосились.

– Ребят, отстаньте. Я же ваша соседка. Отпустите, – прошептала умоляюще Анна, все еще поглядывая в сторону подъезда. Бежать от одной беды в лапы другой?

– Соседка-конфетка… – покривлялся один из парней. Остальные подхватили шутку гаркающим хохотом.

Те, что сидели на лавочке, заинтересовались и подошли ближе. В темноте трудно было различить их лица и возраст, но по голосам они казались моложе Анны. Гитарист забренчал испанский напев.

– Станцуй нам, детка, – они стали в круг и вытолкнули ее в центр. Руки сводило от напряжения и боли, горло першило. Горячая лава подбиралась стремительно и растекалась внутри, сшибая все на своем пути, даже силу воли. Старые ощущения всколыхнулись, мышцы сковало и дыхание стало густым и рваным. Анна чувствовала, как накатывает знакомая волна приступа.

– Давай! Тряхни костями! Покажи, что ты умеешь! – подначивали другие, передергивая ее из одной стороны в другую. От этой карусели закружилась голова, горло сдавило так, что Анна согнулась пополам и раскашлялась.

– Да она какая-то чихотная! Валим, чуваки!

Склонившись над землей, Савина сплюнула подступившую к горлу жидкость. Она не видела ничего из-за слез, но уверенна была, что это кровь. На языке появился яркий соленый вкус. Руки не поднимались и тело тянуло вниз. Сейчас она упадет и найдут под утро уже окоченевшей. Осень в Центральном холодная и морозная.

Савина почувствовала, как кольнуло бедро, затем ее перевернули и подняли. Она, словно вспорхнула. В нос ударил запах: терпкий, мужской. Быстрые глухие шаги разносились по пустому двору. Анну все время потряхивало, но приятное тепло человека передавалось ей и, казалось, приступ отступал. Внутри подъезда в глаза ударил слабый свет ламп.

– Где ключи? – зашуршал голос.

Ее поставили на ноги и, придерживая за плечи, пошарили в карманах. В голове был такой гул, что Анна слабо понимала, что происходит. Мир размывало от головокружения и не было сил сопротивляться новым объятиям.

Ее аккуратно уложили на кровать. Анна с трудом приоткрыла глаза и увидела перед собой все тот же силуэт с кудрями. На секунду стало страшно, но сон втянул в глухой коридор так резко, что она едва разобрала последнее, что гаркнул над ухом гость:

– С тобой вечно одни проблемы.