Поэтому и пророк говорит: «Небеса проповедуют славу Божию, о создании рук Его возвещает твердь». Как то было установлено небу изначально, так оно ни на шаг от того не отступает, но движется по определенному ему пути. И этим он пророк раскрывает причину творения, сдерживаемую, предопределенную, сохраняемую и непостижимую умом, заключающуюся в том, что тот. кто не так сотворил и составил, не есть творец, желая показать имеющиеся на небе и на земле мыслящие и разумные сущности. А то, что Он пожелал, сразу и создал. Как на раба, доброго и послушного, которому приказано делать то, что ему будет нужно, более того, что будет ему ко времени и на пользу, так и на него [небо]. Он возложил обязанность, установив по чину и приказав, нести и сохранять при движении то, что находится на нем сверх природы по его верхней поверхности, не имеющей ни одной впадины, которая могла бы удержать это в себе. Поэтому мы еще больше дивимся и поражаемся непостижимой Его силе и той великой премудрости.

Безумно и напрасно вопрошают другие, говоря, как может на круглом и шарообразном теле жидкое и проливающееся вниз водное естество не сползать, и не течь вниз, и, не будучи сдерживаемым, держаться. И более того, то, что движется вечно и на чем лежит тело, заставляет и его вечно вращаться. Но когда мы говорим, что Бог что-то создал, то не пытайся понять это по естественному порядку вещей, как существующее у нас, но, напротив, понимай это как существующее выше естественного порядка и чина, чтобы стало явным огромное и несравненное различие между Богом и человеком. Если человек и Бог могут творить одно и то же, подчиняясь одному творческому замыслу, то тогда человек будет тем же, что и Бог, чего не может быть никогда. Но так как отношение обоих не таково, и Он, несравненный, создает необыкновенное непостижимым образом, не ясно ли, что не может быть Бог подчинен естественному порядку вещей, как человек, ибо Он дал бытие не бывшему ранее естеству. Но если Он хочет, то творит то, что выше естества, только подумав, и создает все сущности, а сотворив, называет, и полагает им пределы, как захочет, премудро и всемогуще. Кто же, видя многих животных, более же всего особое человеческое естество, составленное четырьмя противоположными элементами, скажет, что оно составлено по естественному порядку, а не восхитится в большей степени, видя, что оно создано выше человеческого понимания, естественного порядка и строя. Не может же сказать тот, что элементы сочетаются по естественному порядку, ибо не могут надлежащим образом сочетаться и объединяться вместе вода с огнем или земля с воздухом, как имеющие противоположные сущности и оказывающие друг на друга противоположные действия и движения. Премудрый Творец Бог сочетал и совокупил эти противоположные качества друг с другом сверхъестественным образом. Действительно премудро сохраняют элементы друг друга и один старается не погубить существование другого, и, хотя по естеству они враждебны и противоположны, но не уничтожают друг друга. И из этого можно понять, как глупы эллинские философы, так как они видят самих себя составленными из элементов с противоположными качества­ми и свойствами, тоже не уничтожающими друг друга, но сохраняющими, хотя и являющимися по своему роду и по природе противоположными и губительными. Они не поняли и не узнали, размышляя сами по себе, причину, по которой Бог, являясь Сам безначальным, не имеющим причины и всемогущим, сотворил все. Но что то, что в них самих является видимым, создано выше всякого естественного порядка, а родом противоположно по своим качествам, но сочетается соответствующим образом друг с другом, — этого они вообще не поняли. Они лишь объясняли бытие неба и его естество, его круговое движение и форму, говоря какова его природа и происхождение. Поистине, никто из них не слышал сказанного: «Познай самого себя, человек». Поэтому, вообще не зная самих себя, как они созданы и из чего составлены по природе, каково их существо, простое или сложное, они обратились к рассмотрению небесного и земного естества и проводили свою жизнь, рассказывая другие небылицы. Поскольку философии надлежит искать истину, чтобы узнать природу и происхождение всего сущего, то им философам требовалось бы исследовать свою природу и существо, и тогда вопрошать об ином создании и изучать его происхождение. Таким образом они могли бы. сначала познав самих себя, изучить природу других. He познав же самих себя, как они могут узнать небесное естество? Если бы они сами узнали, что составлены из противоположных качеств и ведущих к гибели сил и движений, то от этого состава впоследствии узнали бы, что есть некое безначальное и всесильное начало и одна всетворящая причина. От нее произошел и состав человеческого естества, а сочетание противоположных действий и разрушительных качеств по повелению Всемогущего привело к образованию всех живущих на небе и на земле. И оттого громким голосом каждый из них возопил бы с Давидом, говоря своему Творцу Богу и Владыке всех: «Удивительно для меня ведение Твое, не имею силы постигнуть его», то есть понимаю свое естество, которое составлено противоположными качествами, разрушающими друг друга. Итак, подумав о Твоем знании, насколько оно чудно, восхищаюсь им, пусть не застынет мой ум от удивления,  не могу с его помощью увидеть или наблюдать Твое ведение, чтобы хоть немного познать и понять его.

Наблюдая свое естество и поняв на опыте, каким чудесным и славным образом оно составлено и как сплетено сочетанием противоположных качеств, (что нельзя понять человеческими мыслями), удивляюсь и ужасаюсь, в восхищении восклицая: как не может быть большей чудодейственной силы, чем несравненная мощь Твоя, так и то, что Тобою сотворено, недоступно человеческим мыслям.

И об этом те философы не подумали, но размышляя о небесном, звездном и воздушном естестве, нагромоздили в большом безумии много лживого своими речами. Не познав сами своего естества и не поняв, сколько составлено выше естественного закона, как могли они понять природу небесного тела или постичь ее? Если и скажут они: «Знаем ее», то почему, видя в себе немощную по природе сущность, бывающую сильной, не воспринимают того, что может быть недоступно человеческим мыслям и говорят, размышляя о небесном теле?

И хотя то, что они считают невозможным, не хотят принимать во внимание, зато они желают открыть посредством наблюдений над природой и сущность, и форму, и размеры неба. Тогда и то видимое и постижимое, которое в них самих раскрыто как невозможное, то есть состав противоположных качеств, которые губят существо друг друга, они принимают за возможное и рассказывают о нас самих как о несуществующих. Но если они принимают это и считают возможным невозможное, то не нужно ли считать и принять невозможное как возможное и легкое для Бога сущее?

Но если взирать на человеческие силы, которые существуют для исполнения желаний и мышления, то следует признать, что как ни в одном из того, что существует, так и в самом человеке нельзя найти неограниченные возможности, как я уже выше сказал. Если же рассмотреть непостижимую силу и величие Божией мысли, то не найдется ничего, что Ему было бы невозможно, но Ему все возможно и очень легко. Но на то, что в них является невозможным, они не смотрели и не хотели обратить внимание на великую силу Божию и безмерную, с помощью которой видимое в них невозможное становится возможным и очень легким. Поэтому они взялись исследовать, каковы по природе сущность неба, его вращение, движение и формы, и впали в многочисленные заблуждения, согласно тому, во что каждый из них, размышляя, верил.

Одни говорили, что из неких простых элементов сложено небо, а другие говорили, что оно составлено из всех [то есть простых и сложных], третьи же тех обоих воззрений не разделяли, а говорили о пятом теле, кроме существующих четырех стихий, то есть веществ; так как небо движется по кругу, оно идет иначе, а не так, как движутся  четыре простые стихии. Каждое из тех, говорят они, имеет прямое движение, то есть вверх иди вниз, а небесное тело имеет не прямое движение, а круговое. Поэтому они считают, что оно имеет иную природу, а не создано от четырех стихий. Раз их движения, говорили они, различны, то нужно различать и названия их сущностей.

Да как же ты объясняешь бытие небесной и земной природы, а своего не знаешь? И как же ты, которому пристало иметь движение по природе, можешь понять то, что имеет состав не подчиненный законам природы, и на каком основании исследуешь строение и движение природного тела в небесном теле? Если ты не познал того, что находится близко от тебя, то тем более не увидишь того, что далеко от тебя. И если не знаешь своего, того, что у тебя под рукой и ясно для понимания, то тем более не можешь додуматься и получить представление о дальних и больших предметах. Но поистине они не познали и не поняли, а бродили во тьме своего неразумия. Потому они и Бога, единого Творца всего, не познали своими мыслями, направленными против правой веры, зато хвалились и считали себя многомудрыми за то, что познали сущность всего бытия.

Но мы возвратимся к тому, о чем начали беседовать. Тем, которые говорят: «Как может на небе стоять водное естество, жидкое и растекающееся?», — мы отвечаем: «Если они поистине исповедают единого Бога, который имеет безмерную силу, который сотворил первое небо и землю и сущность иных трех простых стихий, а затем сочетанием и сплетением четырех стихий составил различные сущности животных и создал твердь, то есть второе небо, а затем и воду, которую поместил на нем по Своему повелению, то пусть они не спорят об этом, но веруют в это, услышав еще раз и Давида пророка, говорящего: «И вода, которая выше небес». И пусть славят они непостижимую силу Божественного разума, который не естественным порядком выводит в бытие, или слагает, или изменяет каждое из существовавших и существующих, но делает это сверх естественного порядка и устроения».

Если это не так, то требуется признать, что не существует никаких животных, и тем более нельзя говорить о возможности существования человека. Если бы сочетание и сложение противоположных качеств, создающих существо человека и животных, происходило не от всемогущего Бога, (ведь стихии, сами по себе не могут достигнуть единомыслия и согласованности, ибо они не могут даже частично быть согласованы и существующие качества их противоположны друг другу по своей сущности), то и пристало бы говорить, что нет человека и никакого иного животного. Но поскольку известно, что человек существует, как и все другие животные, водные и парящие в воздухе, четвероногие и земные, то, значит, существует вода над твердью, как это знает поистине один Бог, который так повелел, и сотворил, и определил. От познаваемого и видимого, о человек, прими веру в невидимое и непознаваемое.

Теперь я принужден сказать о том, что предыдущие рассказчики пытались объяснить естественным образом, а именно: о природе находящихся выше тверди вод, но впадали в заблуждение и находили иные объяснения, которые не были на пользу истине. Один полагал, что водам, которые находятся выше небес, присуща разумная, благая и великая сущность; что же касается бездн, которые считают глубинами, то это силы неприязненные. А другой говорил, что на самом деле вода, которая находится над твердью и которую Моисей назвал водою, не является в сущности водой, но только названа тем же именем, а в действительности есть тончайшее тело, которое находится между двумя небесами — первым и вторым. Ибо тому месту подобает иметь или водное, говорил он, или воздушное, или иное какое-либо тело, имеющее тончайшую по своему назначению сущность.

А богоносный Василий Великий проповедует, говоря, что небесное тело круглое и шаровидное. Не смей думать, человек, что видимое является безначальным, и поскольку те небесные тела, что движутся по небу, обходят его по кругу, а начало круга нашему первоначальному чувственному восприятию недоступно, то не следует считать природу движущегося по кругу тела безначальной. И далее он говорит: «И поскольку тела, описывая круги, возвращаются в то же положение, и движение их равномерно, и ничто не задерживает и не отклоняет их на пути, то тот, кто считает все созданное безначальным и бесконечным, прельщает тебя».

И потом, когда его спрашивали о воде, которая имеется над твердью, он отвечал: «Что скажем о том, что ответим на это?» Не то ли, что и у нас, если тело выглядит кругообразным с внутренней вогнутой поверхности, то необходимо ли считать, что оно должно быть и по внешней поверхности круглым, как бы оструганным и сглаженным? Ибо мы наблюдаем потолки в каменных банях и здания, подобные пещерам, вид которых с внутренней стороны имеет полукружие, а над кровлей, с внешней стороны иногда имеет ровную и плоскую поверхность. Поэтому ни сами они не должны утруждаться, ни нас затруднять объяснением, что воды не могут удержаться на высоте. И следовательно по этим словам, Василий считает небо круглым по форме. Естественного же закона в Божьем творении никто не ищет, ибо Он сотворил весь существующий мир выше естества и понимания человека и дал ему порядок, какой хотел, которого нужно было придерживаться, чтобы сохранить его. Потому и пророк Давид восклицая, говорит обращаясь к Богу: «Как возвеличились дела Твои, Господи, все премудростью сотворил!» И еще сказал: «Все, что захотел Господь, создал на небе, и на земле, и в морях и во всех безднах». Говоря это, он полагал, что Бог создал все не насколько мог, но насколько захотел. Ведь Он мог сотворить множество таких созданий и даже лучше этих, будучи без меры могущественным, но как уже захотел и пожелал построить, так и произвел и сотворил, однако не по природным законам. Это можно хорошо видеть на примере человека и в самих природных стихиях. Поскольку одна из стихий тех имеет движение вверх, другая же, наоборот, движется вниз, они показывают на деле естественные законы, которые вложены в них Творцом. Но вот что чудесно и славно свидетельствует о пресвятом Боге — это то, что Он непостижимо и сверхъестественно воззвал и создал из небытия роды и виды и сочетал их друг с другом, и создал формы с противоположными качествами. Так были указаны сочетание и состав хорошо известных первых стихий. Не считай, что небо безначально и вечно, не думай, что оно совершает движение по естественному закону, какой ты полагаешь для движения воды, которая, согласно Священному Писанию, находится на нем [небе], но полагай, что это совершается по определенному уставу и закону, который положен  Творцом выше природы в двух направлениях — на уничтожение и творение, как это поистине знает только один Творец всех и Создатель законов. Это же нужно думать и считать и о земле.

Многие естествоиспытатели, из новых и мнимых философов, наговорили многое, беседуя о лоне земли и о ее форме; но они впадали в противоречившие друг другу предположения и уничтожали доводы друг друга, но не нашли единую истину. Одни прославили лежащую в в центре творения землю. Многие из них считают ее неподвижной и находящейся в середине Вселенной, как естественный центр. Другие же, в противовес им, проповедуют, что она вечно вращается и движется вокруг себя. Третьи же, в свою очередь, не принимают тех двух воззрений, но считают, что в центре существует огонь, который более ценный, чем земля, говоря, что более достойному подобает занимать и более достойное ценное место.

Также и о форме ее первые философы сделали много противоречивых высказываний и прений, желая найти ее естественное положение. Одни из них считают ее круглой и шаровидной, а другие — плоской и четырехугольной. Как каждый представлял ее в мыслях, так и составлял ее образ. Но так как вообще невозможно постигнуть создание Божьего мира естественным образом, то нужно понимать его по слову истины. «Кто познал ум Господень, — сказал пророк, — или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать?» Сказанное подразумевает непостижимую умом творческую и промыслительную причину не постижимого Бога и всего устройства Вселенной. В другом месте сказал и великий апостол Павел: «0 бездна богатства и премудрости и разума Божия, как непостижимы Его судьбы и неисследимы пути Его! Ибо все от Него, и Им, и в Нем. И Ему слава во веки веков, аминь».

Те, кто не приняли свыше благодатного дара и премудрости, чтобы с их помощью понять это удивительное и таинственное устроение, как великий Моисей понял причины и смысл великого Божьего мира, но пытались объяснить его с помощью природных наблюдений и исследований, впали в бесчисленные заблуждения, не обретя никакой истины. Но необходимо знать и то, что церковные учители говорят вслед за некоторыми прежними философами о земле, беседуя о ней разумно и не причиняя своими взглядами вреда. Когда их спрашивали, говоря, подвешена ли земля или опирается на какое-либо более твердое тело, стоя на нем, а оно стоит на каком-то ином, а то другое опирается на третье и так без конца доходит до неведомого, то они и не могли ответить, на что опирается последнее тело. Посему лучше сказать, что земля подвешена посредине, так как по своей природе не качается и не наклоняется ни в какую сторону и не изменяет своего положения, поскольку находится в середине. И мы принимаем это как наиболее известное, так как оно более всего прославляет Бога. И по этой причине еще более восхитимся Творцом Богом и величием Его премудрости, ибо то, что сверхъестественно Он может легко создать, как пожелает, а мы верим, что по природному закону созданы и названы положение и порядок вещей. Он оказывается в состоянии создать все, сила Его непознаваема. Он поистине всемощен и обладает силой Своею вечно, и тем, которые понимают смысл чудес и пользу Его дел. Он дает большую и славную награду. Поэтому и дает разъяснение и поучает, утверждая, пророк Давид, говоря: Ибо в руке Его концы земли». Поскольку каждый ее конец не имеет опоры, но все концы земные в Его руке, то есть одерживаются всеохватывающей Его волей, с помощью которой Он дал бытие и создал все, то становится ясным, что ни сверху, ни снизу, ни со стороны нет того, что землю придерживает или подпирает, и со всех сторон она не поддерживается, лежит в середине всего и получает поддержку от всемощной воли Божьей, не наклоняясь никуда и вообще не двигаясь. Этому понятию учит нас слово сего пророка, которое говорит: «Основавший землю дал ей прочную основу, и не поколеблется она во веки веков». Это слово сообщает, что земля не лежит ни на чем, что люди могли бы считать основанием или опорой, так что следует просто говорить, изрекая: «Основавший землю на прочной основе». Он не сказал «основал», но «основавший»; это слово он сказал, имея в виду, что Бог беспрестанно содержит и устраивает землю и что не существует никакого твердого тела, которое подпирает ее и поддерживает, но только с помощью Божьей всемогущей мысли и воли, которыми она была создана, Он дает ей вечную прочность, чтобы поддерживать ее со всех сторон и не давать ей вообще куда-либо двигаться, но сохранять ее неподвижной и никуда не отступать от первоначального положения, установленного Божьим повелением. Поэтому и пророк говорил: «Не поколеблется она во веки веков».

То, что он не сказал «не соединится», а сказал «не поколеблется», означает, что она получила от Творца переднее место, вот почему ей никак невозможно отклоняться от своих границ, которые отстоят на равные расстояния от краев неба. Это и возвещает вышесказанное изречение, что «в руке Его концы земли», которое подразумевает, что она не подвешена на каком-то твердом, подпирающем ее теле, но охватывается мягким и тонким, разлитым повсюду естеством воздуха. То же означает, когда Творец Бог сказал: <Я утвердил столпы ее», то есть имеются в виду всеохватывающие силы Божественного желания и мысли, которыми поддерживается все то, на что опирается и земля. Этот смысл заложен и в книге Иова, который говорит, изрекая: «Повесив землю ни на чем же». Этими словами он показывает, что земля подвешена и висит, не опираясь ни одной своей стороной  конечною ни на какое плотное тело, но хранима Божьим поведением и мыслью Творца. Это же означает и слово Исайи, которое говорит: «Охватывающий собой круг земной и тех, кто живет на ней, как саранча». Назвав круг земной, он явно имеет в виду, что земля имеет форму шара, что она круглая. Поэтому и называет живущих на ней подобными саранче, что достославно и удивительно.

Когда же ум приходит к такому выводу и разум постигает, что земля не висит на каком-то материальном твердом теле и нигде не опирается своими краями, но только повелением приведшего ее в бытие пребывает неподвижной и сохранной и без повеления никуда не отклоняется, тогда, поняв это, кто в то время не воспламенится любовью к Творцу и не прольет много слез, дивясь премудрости, силе и величию боголепному. Поэтому не подобает принимать мнения тех, кто считает и проповедует, что небо касается своим краем земного края и что оно связано с прочной основой и только сверху с обоих концов висит и принимает от Творца вид, подобный комаре (своду), поскольку говорит Исаия: «Утвердивший небо, как шатер». Они не знают, что то, что видимо над землей, то есть половину круга, Исаия хитроумно назвал сводом, так как обе эти половины подобны комаре. И если бы кто-то сложил две комары (своды) своими концами, то верхняя видимая часть была бы названа полукружием, а невидимая нижняя представляла собой другое полукружие. Тогда, если сложить оба полукружия комарных, то будет целый шар. Так и великий Исаия видимую половину небесного тела, которую языческие философы назвали полукружием, назвал комарой. Если кто-то действием или мысленно разделит шар на две равные части, то от такого деления получится две полусферы. Это показывает круг видимых звезд, движение и обхождение звезд по небесному своду и явление равноденствия. Ибо два есть полукружия, один круг — тот, который проходит над землей, совершая движение вместе с шестью зодиакальными созвездиями, а другой — под землей, двигаясь вместе с остальными шестью созвездиями. Этого же никогда бы не было, если бы земля была плоской и имела бы вытянутую и удлиненную форму, как считают другие, говоря, что вода стоит на ней, или если бы она была четырехугольной. Звезды, которые нам видны, не позволяют считать, что земля имеет такую форму.

Если бы форма земли была такой, то солнце дольше всего освещало бы два края. Если бы она была четырехугольной, то шесть часов длился бы день, а ночь — восемнадцать. Если бы ее форма имела три грани (то есть она имела вид трехгранника), то каждое ребро освещалось солнечными лучами по шесть часов. Но и этого нет. Никто же ведь не видел такую продолжительность ночи, которая дольше дня. Но так как всего этого не существует, то необходимо признать, что земля круглая, и что такое устройство подобно и подходяще действительной природе невидимого. Некоторые в своем безумии считают великого Исаию учителем, сформировавшим их ошибочное мнение. Правильнее же и лучше думать, что земля круглая, ее тяжесть не подвешена ни на чем, и она равноудалена от неба, так что оба великих творения по повелению всемогущего Творца пребывают невредимыми. Следует также считать славным то существующее, что было изначально и существует вечно благодаря промыслительной и направляемой мощи  Божьего повеления. И поэтому сам Господь всех сказал через своего пророка Осию: «Я — Господь Бог Твой, творящий небо и созидающий землю». Он не сказал: «утвердив и создав», как если бы Он однажды уже это сотворил в самом начале, но «утверждая и созидая». Он имеет в виду здесь Свой промысел и силу, держащую в своей власти оба творения, то есть небо и землю. Это же сообщает пророк Давид, говоря такими словами: «Основавший землю на прочной основе ее». Настоящее время употреблено здесь не только в значении настоящего, но и прошедшего и будущего времени. Это имеет в виду и Священное Писание. Поэтому и в Евангелии Господь говорит: «0тец мой доныне делает, и я делаю», выражая этими словами одну и ту же мысль и действие Отца и Сына.

И был вечер, и было утро: день второй. Приняв знания свыше, премудрый Моисей стал истинным проповедником и учителем. Он учил, что причина различий между существованием всего бытия и отдельного предмета, имеющего свое бытие, проявляется во времени. Но он говорит не о тех предметах, которых еще нет, и не о тех, которые получили бытие, а о тех, которые существуют случайно и получают бытие в результате какого-либо избытка. На свет, которому Творец дал бытие и которому Он изменил название на «день», еще он [Моисей] возложил и понятие сутки, когда сказал: «И был вечер, и было утро: день второй». Как в первый день, то есть в один день, Он создал все наилучшее, так тьме, которая никоим образом не существовала сама по себе и не имела сущности, но получила бытие из-за ухода света и его лишения. Он не дал никакого участия в определении дня. Поэтому некоторые неправильно говорят о сутках ночь и день. Подобает называть продолжительность всего дня и ночи «дненощием» (сутками). Но они считают ночь началом и сущностью целого дня и считают день от момента, когда солнце заходит и проходит подземную половину небосвода, а не с утра, когда оно появляется на восточной стороне горизонта и выходит из подземной половины. Они противоречат и рассказу великого Моисея, говорящего: «И был вечер, и было утро: день второй». Ведь он не сказал: «И было утро, и был вечер». Если бы он так сказал, сделал бы ночь началом дня, а день — его концом. Тогда бы вы по праву уже могли называть время, которое охватывает оба промежутка [день и ночь] «нощеденьем». Но поскольку Моисей не сказал так, но сообщил противоположное этому, говоря; И был вечер, и было утро: день один», то есть уход света и его окончание он считал вечером, а утреннее бытие — началом дня, так что дневное бытие прежде ночного. Половина дня бывает до наступления вечера, ночная половина — до наступления утра. Вместе же обе половины называют «дненощием» (сутками).