Пока я поедаю саму себя, он не прекращает лапать меня глазами. У него очень внимательный и цепкий взгляд.  Синий, такой насыщенный и глубокий цвет радужки, а еще темные длинные ресницы, они придают ему выразительности, но вместе с тем надменности.  Превосходства.

Он так и смотрит на меня сверху вниз, в переносном смысле. Словно не я виновница торжества, королева праздника и хозяйка дома, а он. Будто бы это я случайно попала к нему в гости, а он не слишком рад меня видеть.

– Что ты вообще тут делаешь? Я тебя не знаю, – отступаю и только сейчас замечаю, во что он одет. Униформа официанта, обслуживающего банкет. То есть он… Какая наглость. – Я не собираюсь слушать гадости еще и от тебя, – вытягиваю шею, пытаясь выглядеть воинственно, – считай, что на этом твоя работа здесь закончилась.

Он лишь приподымает бровь. Без слов и каких-либо других эмоций. Просто бровь!

– Ладно, – пожимает плечами и тушит сотлевшую сигарету о внутреннюю поверхность деревянного столика. – Кстати, кружево тебе к лицу, точнее, – опять эта гадкая усмешка, – к другому месту.

– Что? – подаюсь вперед, сама не знаю для чего, хочу толкнуть, ударить, что угодно, но только бы его дурацкая улыбка исчезла. Но хуже этим я делаю лишь себе. Моя рука задевает бокал розового игристого, которое я поставила на столик в центре беседки, и он полностью выливается на мое платье. Белое платье.

Я стою, немного разведя руки в разные стороны, и смотрю на это огромное пятно, оно начинается на уровне пупка и смело расползается до самого края подола.

– Что ты наделал? – срываюсь на визг, кажется, у меня закладывает уши от собственного ора. – Это же… это, ты все испортил, – толкаю его в грудь, – зачем ты сюда пришел? Вы все испортили мой праздник.

Всхлипнув, вновь выставляю руки вперед, но он оперативно окольцовывает мои запястья и тянет вниз.

– Совсем больная?

И смотрит, будто на самом деле так думает, думает, что я поехавшая.

– Я тебе ничего не делал, – голос становится резче и грубее.

– Конечно, все вы ничего не делали, – вырываюсь из захвата и, круто развернувшись на своих высоченных каблуках, направляюсь в сторону дома. Пока вышагиваю по дорожке, растираю по лицу слезы своего негодования. Бешусь оттого, что все трещит по швам, портится. Я так ждала сегодняшний день, а сейчас, сейчас хочу, чтобы все закончилось. Хочу спрятаться в спальне и никогда оттуда не выходить.

Обняв себя руками, подхожу к дому, где меня перехватывает мама.

– Тея, – касается моего локтя, и я останавливаюсь, – ты куда пропа… Ты что, плачешь? Доченька?

Мама тянет мой подбородок вверх и качает головой.

– Что случилось?

– Ничего, – уже не сдерживаю слезы, а мамин взгляд скользит по моему платью.

– Ты из-за пятна? Тея, что за мелочь.

– Нет, не из-за него, – всхлипываю и обнимаю маму, почти бросаясь в ее объятия, чувствую, как ее ладони гладят меня по спине, и медленно успокаиваюсь.