- Ты откуда такая кнопка взялась? - добродушно произносит с высоты мужской голос, и тут мне на голову опускается чужая ладонь и треплет по макушке, как маленькую. - Не трясись так, врач ребёнка не обидит.

Голос красивый, немного вальяжный, таким можно сказки на ночь детям рассказывать. Ещё лучше - взрослые сказки их мамочкам. В сексе по телефону обладатель этого голоса точно был бы в лучших работниках месяца. Таким вкрадчивым, прямо бархатным тоном можно убаюкать любого, и совратить на грех даже монашку. Даже на "ребенка" обижаться не хочется.

Минутку, что-то не туда мои мысли занесло! Мотаю головой, прогоняя из неё не вовремя полезшие порочные мыслишки. Поправляю очки на переносице и делаю шаг назад, чтобы рассмотреть нашего нового чудо-хирурга.

Ох, всякого ожидала, но не такого!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2.

Передо мной стоит настоящий гигант. Высоченный, весь сплошные мускулы, врачебная униформа на нем трещит по швам. Особенно на могучей груди, кажется, если мужчина вдохнет поглубже, одежда треснет пополам, на радость торчащим в дверях девчонкам. Чем-то он похож на Риткиного Руслана - такой же ходячий тестостерон. Так же все мышцы бугрятся, такой же широкий мощный торс, бычья шея, такие же ручищи-лопаты и ноги-столбы. На одном заводе собирали, что ли?

Но Руслан ладно, он боец, а что эта махина забыла в хирургии? Он же повернётся не так и разобьёт тут всё неловким движением руки! А татуировки на всю длину рук, разве врачи вообще бывают такие? Бородищу отрастил, волосы модно стрижены, на висках и затылке совсем коротко, ещё и завитушки на висках выбриты. Мамонт какой-то, а не хирург, даже масть похожа - волосы темные, с лёгкой рыжиной. Большой и волосатый.

Невольно перевожу взгляд на могучую грудь и неудержимо краснею. Что это со мной творится с утра пораньше? Вовсе мне не интересно, везде он волосатый или не везде. Руки, вон, гладкие, значит под одеждой мохнатый коврик не прячет.

Тут мамонт улыбается, карие глаза словно потеплели. Сразу вид стал добродушным-добродушным, как у плюшевого мишки. Если, конечно, бывают такие громадные мускулистые плюшевые мишки.

Широченная ладонь хлопнула меня по плечу, чуть не сложив пополам. Ну и силища, разве можно так с девушкой? Я же упасть могла!

- Как звать, кнопка?

- Л-люба...

- Отличное имя! А я Юра. Беру над тобой шефство, шуганая ты какая-то, надо это исправлять. Для начала, Люба, иди, знакомь меня с коллективом, в процессе как раз и пообщаемся.

Девчонки завистливо вздохнули громким общим вздохом. Вот и чего завидовать? У меня там карточки вчерашних пациентов надо перебрать, а я вместо этого семеню за мамонтом Юрой, стараясь не отставать, и провожу краткую экскурсию по клинике. Шаг его - два-три моих. Едва успеваю, дышу в широченную спину загнанной лошадью, но гордость не позволяет попросить притормозить.

Юрий Тихонов мигом стал любимцем всей клиники. Его любил Геннадич - за постоянный поток пациентов исключительно с положительными отзывами. Его любили пациенты - потому что и правда был первоклассным хирургом. Мужская часть коллектива дружно признали его своим парнем после совместного распития горячительного в баре и уважали за то, что не пытался уводить их девушек - в столице у Юрия была невеста. Она должна была приехать через пару-тройку месяцев, после того, как закончит какие-то там курсы. Женский контингент больницы вообще влюбился в молодого хирурга по уши. Особенно после того, как тот починил ножку стола в ординаторской, которую узист и анестезиолог обещали починить уже года три, но ножка так и держалась, примотанная скотчем. Верность невесте добавляла романтического ореола, а сотни рассказов о столичной жизни и вовсе сделали его героем посиделок с чаепитием. Теперь все знали - если потерялась какая-то медсестра, искать надо в ординаторской, скорее всего она трепется там с Тихоновым за чашкой чая.

И только у меня был на Юрия иммунитет. Воспоминания о другом хирурге, тоже поначалу хорошем и добром, отравляли ядом всё общение с мамонтом. Вот вроде чувствую, что этот совсем другой, а ничего не могу с собой поделать. Огрызаюсь на все попытки Юрия Дмитриевича пообщаться. А ему хоть бы хны, усмехается, привычно трепет меня по макушке и отступает. Ненадолго.

Я расслабилась. Вроде не пристаёт, ухаживать не пытается. А через две недели этот неандарталец похитил меня прямо после окончания смены! Я только переоделась в повседневное и вышла за пределы клиники, как вжу-ухх! Меня подрезает здоровенный черный байк. Не та милая компактная прелесть, на которой на работу приезжает лаборантка Софочка. Передо мной урчит мотором настоящий двухколёсный зверь, словно сошедший со страниц историй в стиле стимпанк. Мощный, рычащий, пахнущий бензином и разгоряченным металлом. Корпус разрисован кельтскими завитками, спереди среди них прячется чья-то зубастая пасть. А на этой металлической пантере восседает огромных размеров байкер. И за чёрной футболкой с волчьей мордой, кожаной косухой с заклёпками и банданой на голове я даже не сразу признала Тихонова.

- Даров, кнопка, - кивнул он мне, как старому знакомому, - садись, подвезу.

- Спасибо, мне пешком минут двадцать, я всегда сама хожу, - я попятилась. Сидеть на этой махине, прижимаясь к её всаднику вплотную - я такое развлечение не заказывала!