ПРЕДИСЛОВИЕ

История американского огнестрельного оружия — это та, что связана с сагой американского продвижения на Запад.

Эта история могла начаться с эха выстрелов длинноствольного кремневого ружья Даниэля Буна[1], которое отражалось среди замерзших холмов, лежавших возле современной восточной границы будущего штата Кентукки[2] в 1767 г. Дело было во время первого похода Буна за пределы Аппалачей, и винтовка, которую он носил с собой, получила по ошибке название «кентукки». Не важно, как человек называл ее — «мясопоглотитель», «старая Бетси» и «средство для сохранения волос» были лишь самыми нежными именами, — можно было положиться, что она спасет от беды при стычке с краснокожими с их луками и стрелами или от «красных мундиров» (английских солдат) с их гладкоствольными мушкетами «браун бесс».

Бун умер в 1826 г., но голос «кентукки» уже был слышен среди хребтов Скалистых гор и в отдаленных труднопроходимых землях западнее. Она помогала охранять дорогие грузы вьючных животных, в основном бобровые шкуры, и суда со скотом, глубоко сидящие в мутном течении Большой Мадди[3] и направляющиеся в сторону Сент-Луиса. Оружие это знавало и Форт-Бент на Арканзасе; оно путешествовало на юг с товарными вагонами с высокими колесами в сторону мексиканского Санта-Фе. Потом, вероятно сменив кремневую на новую и более эффективную систему ударного воспламенения, этому ружью приходилось сопровождать фургоны в сухопутных странствиях, после того как весть о том, что в Калифорнии найдено золото, охватила Восток, как пламя. Полезному сроку жизни этого великого ружья было суждено длиться примерно с 1730 г. около полутора веков; она всегда была оружием непоседливых, суровых мужчин, которым приходилось отвечать на вызов этого отсутствующего на карте края, простиравшегося за западный горизонт.

В то время, пока «длинное ружье» из Кентукки и его собрат — револьвер из Кентукки — действовали на границе с «дикими» территориями, вдали, на берегу Атлантики, один молодой человек, чьему имени суждено быть вписанным в историю американского Запада, занимался изготовлением оружия совершенно революционного вида.

Сэмюэл Кольт (1814—1862) уже получил зарубежные и американские патенты на свой револьвер еще до того, как создал в 1836 г. свой завод в Патерсоне, штат Нью-Джерси, воспользовавшись энергией водной струи реки Пассейик. Здесь он выпускал не только свое знаменитое ручное огнестрельное оружие, но также и дробовики и винтовки с вращающимся барабаном. История, похоже, благоприятствовала изобретателю, ибо одно из его ружей сыграло важную роль в Техасской войне за независимость против Мексики[4], а сегодня известно среди коллекционеров под названием пятизарядный револьвер «техас-патерсон» 34-го калибра. Однако после многообещающего начала компания обанкротилась в 1841 г. Во время Мексиканской войны[5] он опять трудился над правительственными заказами, вначале организуя выполнение своих контрактов на оружейном заводе Уитни, а позднее и на собственном заводе в Хартфорде.

Именно здесь Кольт вступает более четко и, по крайней мере, полуофициально в картину Старого Запада вместе с фактом принятия компанией «Уэллс-Фарго экспресс» одного из его револьверов (обычно считавшегося моделью 1849 г.) для использования ее курьерами, разъезжавшими на дилижансах. Однако компания не выдавала своим охранникам одну марку или модель, а снабжала своих служащих револьверами различных производителей, разных моделей и калибров. И то, что Кольт общепризнанно являлся фаворитом в скотоводческих землях Высоких равнин, не было случайностью.

С самого начала револьвер был естественным оружием техасцев; кольт — как и такие другие марки, как «ремингтон», а позднее «смит-вессон» — исправно служили им в двух войнах; они знали и любили их. Техас первоначально был скотоводческой территорией. В конце Гражданской войны 1861—1865 гг. его пастбища оказались переполнены лонгхорнами (порода крупного рогатого скота, выведенная в Техасе), и скот продавался в изобилии на немногих местных рынках. Сочные травы на Великих равнинах стали решением проблемы кормов. В то же время железная дорога пробивалась дальше на Запад в Канзас, а Восток изголодался по говядине.

Зеленые прерии на севере предлагали техасским скотоводам, самое малое, возможность выживания и хорошие шансы на высокие прибыли. И очень скоро послышался грохот миллионов копыт лонгхорнов на тропах, ведущих на север, в штаты Оклахома, Вайоминг и Монтана. А с ними пришли и техасские ковбои, восседавшие на своих техасских пони и вооруженные шестизарядными кольтами, которые при их образе жизни были столь же необходимы, как и их седла. И в самом деле, шестизарядный кольт, наряду со старыми драгунскими ружьями и знаменитыми винтовками Peacemaker («миротворец») и Frontier («граница»), принадлежал в основном этой стране скотоводов.

И другие типы оружия — и с прикладом, и без приклада — играли важную роль в победе на Западе[6]. Среди знаменитых винтовок числились винчестер, «спенсер» и «генри», как военное (армии США), так и частное оружие. Тут был и «ремингтон» — пистолет, револьвер и огнестрельное оружие с прикладом. Было еще и смертоносное маленькое творение Генри Деринджера-младшего, чей короткоствольный крупнокалиберный пистолет в различных модификациях и во многих своих подражаниях имел огромное преимущество в том, что его было легко спрятать, и при этом на короткой дистанции он был смертелен. Было тут и оружие для аферистов, банкиров, барменов, а также для девиц сомнительного поведения, которые могли испытывать необходимость в самообороне. Это было городское оружие, домашнее оружие, и оно тоже творило историю на пограничном Западе. Было и другое оружие...

Назначение этой книги — обсудить, описать и обрисовать эти виды оружия в том плане, в каком они использовались в красочном, но неопределенном (в смысле временных рамок) Старом Западе.

Где начинается Запад? Вполне обоснованно было бы утверждать, что одна из наших первых западных границ лежала в пределах дальности стрельбы мушкета от Плимутского камня[7]. Однако, если начинать отсюда, нам ради своей цели придется охватить слишком много в пространстве и во времени. Так что вместо этого мы будем вынуждены установить какой-то неоднозначный предел и сосредоточить свое внимание на эре американской экспансии на Запад, главным образом с середины XVIII в. до примерно конца XIX в. Чтобы чуть упростить задачу, мы можем выбрать только XIX в., когда новая нация в основном сформировалась в свободном и независимом союзе штатов — скажем, грубо, с 1800 по 1900 г. В любом историческом смысле этот столетний промежуток обладал примечательной ценностью: ему было суждено стать свидетелем приобретения через покупку или отчуждение[8] всех этих обширных просторов страны от Миссисипи до тихоокеанского побережья. Ему было суждено увидеть исследование этой почти не присутствовавшей на карте дикой природы[9], ее развитие от стадии грубого и беззаконного пограничья с почти нетронутыми природными богатствами до относительно упорядоченной и безопасной территории[10].

Новый Запад, лежавший за пределами Миссисипи, имел все, чтобы разжечь аппетиты молодого, независимого и энергичного народа. Что бы вы хотели? Вы устали от изнурительного труда ради нищенского существования на ферме в Новой Англии на каменистом косогоре? Наберите команду и загрузите фургон; мы едем на Запад поднимать правительственные земли; ферма там такая огромная, что человек не в состоянии разглядеть, где она кончается. Вам надоел бесконечный гул на мельницах Лоуренса и Ловелла с их зарплатой в доллар в день? Отправляйтесь в сторону Канзаса в Индепенденс, откуда берет свое начало торговый тракт Санта-Фе. Смышленый, ловкий малый сумеет найти работу с фургонами. Через несколько лет — кто знает? — он будет на своем пути к удаче торговца, имея, быть может, пятьдесят и более грузовых повозок с высокими колесами, катящими в Санта-Фе (штат Нью-Мексико), нагруженными товарами янки — горшками и кастрюлями, всякими металлическими изделиями, рулонами ситца, инструментами, ножами и ружьями — и возвращающимися назад с кожаными мешками с мексиканскими золотыми и серебряными слитками...

Золото? Да, говорят, что его можно подбирать большими блестящими кусками в лагерях вроде Раф-энд-Реди, Хентаун, Ласт-Ченс или Шерт-Тейл-каньон. Еще можно промывать его на оловянном лотке в потоках, несущихся с гор Сьерры. Но это суровая страна, и рано или поздно человеку, если он намеревается там выжить, понадобится ружье...

Золото? Да на Западе его полным-полно. Или, по крайней мере, разговоров о нем. Оно было в забитых пылью следах коровьих стад, которых гнали к вагонам для перевозки скота на железнодорожных станциях, откуда поезда шли на Канзас-Сити и Чикаго. Оно было в небольших хаотичных городках из досок и брезента, которые день за днем росли как грибы и превращались в бурно развивающиеся торговые центры и предлагали открытые всем порокам развлечения на ночь. Оно было очевидным в шумных горняцких поселках, которые протянулись от Невады через Аризону и Нью-Мексико. Для человека достаточно прочного, чтобы устоять перед снежной бурей и засухой, перед налетами враждебных индейцев и столь же диких и жестоких белых, эта страна оказывалась концом радуги.