Медведь в кресле-каталке. Софья с Ниночкой за его спиной.
Янка с букетиком цветов. Какая-то испуганная и растерянная одновременно.
Зверь, устроившийся в углу с видом предовольным. К Бекшееву подошел. И ткнулся носом, словно приветствуя…
Матушка.
Зима улыбается. И оказывается, улыбка делает её красивой… и подумалось, что документы на развод подписаны. А в канцелярии обещали заверить быстро. И почему-то угрызений совести по этому поводу Бекшеев не испытывает.
Наоборот.
Наденьку он не оставит без помощи. И она тоже знает. А остальное… остальное – лишнее. Кажется, она собралась поэтический салон открыть.
Пусть будет счастлива.
Священник что-то там говорил. А Бекшеев не слушал. Думал. Думалось легко. И как-то даже радостно было на душе. И предложение Одинцова он примет.
Пусть и не сразу.
Новый отдел потребует многого, а стало быть, самое время поторговаться.
Его двинули локтем под бок.
- Лицо попроще сделай, - сказала на ухо Зима. – Люди кругом.
И вправду люди.
Только люди. И никаких чудовищ.