Она усмехнулась и спросила:

— Тебе-то откуда знать?

Глядя на Крошку с этим ее раздутым животом, я смутился и почувствовал себя дураком. Она посмотрела на меня, и ее взгляд смягчился:

— Эх, Пульга, когда-нибудь тебе придется убраться отсюда. Ты ведь знаешь это, правда?

Я пожал плечами. Всем нам стоило свалить отсюда. Но на самом деле просто взять и уехать очень тяжело.

Она опустила взгляд на живот и прошептала:

— Я ждала слишком долго. А теперь уже поздно. Для этого ребенка. И для меня.

И впервые за все время я задумался, действительно ли она случайно выпала из того автобуса.

Мы с Чико сидим в патио у mua, и я вспоминаю этот разговор, пока из дома, рассекая неподвижный воздух, до нас долетают крики рожающей Крошки.

Вдалеке рокочет мотор.

— Пульга, — обращается ко мне Чико, — а ты когда-нибудь думал, как это, наверное, странно, когда у тебя внутри человек? И что он потом должен вылезти наружу, через… ну ты понимаешь… через это место? — Чико показывает рукой в сторону промежности. Вид у него довольно испуганный. — Парень, думаю, я бы помер. Нет, на самом деле!

— На самом деле я о таких штуках не думаю, — откликаюсь я, глядя, как оседает на землю пыль.

— Это, наверное, ужас как странно, да? В смысле, как такое вообще возможно? — Он опускает глаза на собственный живот, надув его так, что он еще сильнее выпячивается из-под рубашки. — В смысле, можешь это представить? Черт, я так рад, что не девчонка. Правда, Пульга? Думаю, девчонкой быть просто ужасно.

— Ага, — соглашаюсь я.

Он не сводит глаз с дома, а Крошка тем временем кричит, что сейчас умрет. Что больше не может. Что так вообще не бывает. До меня доносятся ее рыдания, а mua с мамой уговаривают ее успокоиться.

Я никогда раньше не слышал, чтобы она так кричала. От этих звуков я пугаюсь, начинаю психовать и снова думаю о женщинах, умерших во время родов и оставивших в этом мире крохотные частички самих себя. Чико отковыривает с дверного косяка кусочки уже успевшей облупиться желтой краски. Он втягивает воздух сквозь зубы.

— Пойдем врежем по газировке, парень. Не могу больше это слышать, — говорит он, вытирая глаза.

— У тебя деньги есть?

Он запускает руку в карман и пересчитывает то, что там нашел.

— Как-нибудь поделимся.