– Но они могут держать людей из службы безопасности в этом тупичке, – возразил Джавад. – Вы подъезжаете, не ожидая их встретить, взбираетесь на стену…
– Мы выясним точно, ставят ли они там посты.
– Об этом я и толкую. В остальном план неплох. Кажется, мы еще никогда не были так близки к предателю.
Они не называли президента иначе Только предателем.
– Я сообщу об этой идее руководству, – сказал Джавад.
– Ты не успеешь добраться до них, а негодяй уже будет мертв! – усмехнулся Абдул.
– Да поможет вам Аллах! Я сегодня же отправлюсь в Мергеши.
– Будь осторожен, проклятые ищейки шныряют повсюду.
– Я не боюсь их.
Они крепко обнялись.
– До встречи, – сказал Абдул.
– До встречи, – эхом отозвался Джавад.
Одному из них оставалось жить считанные дни.
2
Хомутов выбрался в город под вечер, когда раскаленный добела купол неба начал остывать и приобрел естественный густо-синий цвет Еще было жарко, но не так, как днем, и улицы ожили, заполняясь людьми. Старики в чалмах, женщины под черными покрывалами – все было знакомо, ничто уже не вызывало любопытства, как в первые недели жизни здесь. Примелькались невысокие, в два этажа, глинобитные постройки с плоскими крышами, портреты президента Фархада на каждом шагу, полицейские, хмуро поглядывающие на спешащих людей. Теперь Хомутов ощущал себя здесь своим. По крайней мере, так ему казалось.
В город он отправился с одной целью – купить джарги, местной травки со специфическим вкусом и запахом. Все остальное можно было добыть в магазине посольства, но джарги там не бывало никогда. Обычно Хомутов покупал ее в небольшой лавчонке неподалеку от президентского дворца.
Лавочник уже успел запомнить Хомутова и встретил его белозубой улыбкой:
– О, совецки! За джарга пришел, да? Никто так не любит джарга!
– Здравствуй, как торговля? – поинтересовался Хомутов.
Он говорил на диалекте, которым пользовались все хедарцы, жители столицы.