Щепотку бурого вещества Керим-ага сунул себе под язык и, закатив глаза, с наслаждением зацокал языком. Мужчина последовал его примеру, но его едва не стошнило.

– Какая гадость! – он с отвращением плюнул.

– Гяур не знает вкуса терьяка. А вчера я дал ему кусочек шербета, но он и его выплюнул. – Саид презрительно засмеялся. – Неужели в его нечестивой стране люди не знают вкуса терьяка и шербета?

– Привратник Муса сказал мне по секрету, что гяур совсем потерял память, – вздохнул Керим-ага. – Он не помнит своего имени и даже имени своего бога. Я много думал, но так и не додумался, зачем Аллаху сохранять гяуру жизнь, если эта жизнь – без памяти. Человек без памяти – лишь оболочка человека. Любой может его пнуть ногой, как последнюю собаку.

– Может, Аллах взял память гяура потому, что в его жизни было что-то такое, о чем ему лучше не помнить, – предположил Саид.

– Смертным непостижимы поступки Творца. – Бросив сочувственный взгляд на изуродованного человека в окне, Керим-ага снова вздохнул.

– Говорят, что память иногда возвращается к таким людям…

– На все воля Аллаха! – провел ладонями по бороде Керим-ага. – Захочет Всемогущий, и нищего дервиша сделает падишахом, а падишаха в единый миг превратит в презренного погонщика верблюдов…

Увидев у подъезда клиники два джипа, он неодобрительно качнул тюрбаном. Из одной машины показались американские морские пехотинцы, из другой вышли крепкий широкоплечий европеец в элегантном светлом костюме и пакистанский офицер.

– Американец с Али-ханом опять прикатили! – проворчал Керим-ага. – Вах, вах, вах, опять будут мучить несчастного гяура и будить его уснувшую память!

– Эй, русский! – склонился над лежащим мужчиной европеец. – Ты помнишь меня, русский? – Тот наморщил от напряжения лоб и отрицательно покачал головой. – Не помнит! – с сожалением констатировал по-английски европеец и повернулся к Айюб-хану. – Док Айюб, есть хоть малая надежда, что память все же вернется к этому человеку?

– Сильнейшая контузия, сэр, задета центральная нервная система, – ответил тот. – Из памяти вычеркнуто все, что было с ним до момента травмы. Мы называем это ретроградной амнезией. Такие больные помнят лишь то, что случилось с ними после травмы, и могут ориентироваться только в настоящем. Иногда они еще помнят навыки своей профессии, а также родной язык и языки, которыми владели до контузии. Порой в их памяти всплывают разрозненные фрагменты прошлого, но составить из них целостную картину прежней жизни они не в силах. А вследствие этого не могут выстроить адекватного поведения в окружающем их мире и начинают стремительно деградировать. Боюсь, сэр, что вы напрасно потратились на его лечение.

– Док, разве я просил вас считать мои деньги? – резко прервал европеец Айюб-хана. – Я хочу услышать – есть ли у больного надежда?

– Дело в том, сэр, что при краткосрочной и долгосрочной памяти в человеческом мозге происходят разные процессы. – Врач явно смутился от его тона. – Так вот, процессы и связи, обеспечивающие долгосрочную память, у пациента полностью нарушены. Но все в руках Аллаха, сэр…

– Не понимаю, Метлоу, вашего интереса к этому русскому офицеру, – подал голос Али-хан.

– Приберегите красноречие, Али-хан, оно вам скоро пригодится! – Метлоу бесцеремонно повернулся к нему спиной и снова обратился к Айюб-хану: – Вы все еще не ответили на мой вопрос, док.

– Определенно сказать, восстановятся ли у нашего пациента нарушенные при травме мозга связи, я, увы, не могу, – развел руками тот.

– А кто может сказать определенно?

– Думаю – никто.

Внезапно больной дотронулся до руки европейца.