Вместе с дядями и работниками Джим пошел по влажной траве в дальний конец к кромке поля. Трава промочила насквозь штанины комбинезона; они холодно липли к ногам. Мужчины друг за другом выходили из ряда и вставали с расчетом, чтобы за каждым осталось по две полосы. Каждый пройдет один ряд до конца, а потом вернется назад по другому ряду. Тогда каждый из них возьмет еще по две полосы. Так они взрыхлят все поле. Джим взял себе две борозды рядом с дядей Зино.

Дядям кукуруза была по колено, а Джиму доходила почти до пояса. Поле занимало тридцать акров. Чтобы все его прополоть и взрыхлить, потребуется несколько дней. А после того, как они закончат, дядя Эл придет с мулами и культиватором и пройдется плугом по междурядьям. Тогда уж не останется никакой травы и сорняков, и ничего не будет мешать росту кукурузы. И в конце лета будет что продавать, и что размолоть в муку, и чем накормить мулов.

Дядя Зино встал на борозду Джима. Щеки мальчика вспыхнули. Он почувствовал, что все работники смотрят сейчас на него.

– Вот так делай, старик, – сказал дядя Зино. Лезвие мотыги пускаешь под стебель, а потом тянешь на себя. Так ты кукурузу не повредишь.

– Я знаю, как мотыжить, – сказал Джим.

– Покажи! – отозвался дядя Зино.

Джим разрубил мотыгой маленький кустик травы. Лезвие ударило прямо по стеблю кукурузы. Кукуруза стала медленно падать, почти как дерево. Джим услышал, как засмеялись рабочие.

– Вот тебе и одна галка, – проговорил дядя Зино.

Дядя Зино никогда не порол Джима, но мальчик всегда опасался, что такое может случиться. Дядя Зино вел счет галочкам, которые касались Джима, и говорил, что заносит их в специальную книгу. Когда Джим совершал какой-нибудь хороший поступок, он объявлял, что стер одну галку или две. Как подсчитал Джим, для полного баланса иногда оставалось стереть всего одну или две галочки.

– Все из-за этой мотыги, – сказал Джим. Конец рукоятки сломанной мотыги был как копье острый.

Дядя Зино опустился на колено и посмотрела Джиму в лицо.

– Джим, – сказал он, – у меня нет времени на то, чтобы спорить с тобой по поводу мотыги или выслушивать твои объяснения. Что ты хочешь: помогать мне или отправиться домой?

– Я хочу тебе помогать, – ответил Джим.

– Ну хорошо. Тогда смотри.

Дядя Зино резко подрубил мотыгой пучок травы, с которым не справился Джим. Трава свободно поддалась, и он бросил ее в междурядье.

– А теперь ты сделай так же.

Джим поддел маленький росток клевера.

– Вот и хорошо, – заметил дядя Зино. – Оказывается, мотыга здесь ни при чем.

Дядя Зино вернулся на свою полосу. Работники и дядя Эл уже были заняты делом. Дядя Эл – немного впереди остальных. Ни один из дядей не любил, когда его хоть в чем-то обходили. Да и Джим не любил проигрывать. Он решил, что к концу поля обойдет Авраама. Тогда, может быть, дядя Зино после обеда отдаст сломанную мотыгу Аврааму. А может, он отправит Авраама домой.

Не поднимая головы, Джим старательно прополол землю в своем ряду вокруг первых десяти стеблей кукурузы. Сорняки и траву он складывал в аккуратные кучки. На десятом стебле он наткнулся на пучок травы, который не хотел поддаваться мотыге. Джим встал на колени и потянул его вверх обеими руками. Трава не поддавалась. Он воткнул под траву острую часть рукоятки и использовал ее как рычаг. Мальчик проталкивал ее под траву до тех пор, пока корни сами не выскочили с отрывистым звуком. Джим поднял пучок травы в воздух, как трофей. Так поднимают большую рыбу. К корням прицепился кусок земли размером с кошку. Джим огляделся, не наблюдает ли кто за ним, но никого не было. Он вообще никого не увидел, пока не разогнулся. И дяди, и работники ушли вперед на сотню ярдов и продолжали медленно удаляться. Дядя Эл был впереди всех. За ним по пятам рыхлили полосы дядя Зино и Авраам. Джим обернулся и посмотрел на начало своего ряда. До него можно было доплюнуть. Он посмотрел в другом направлении, вдаль, на конец ряда. До перелесков вдоль реки, казалось, было так же далеко, как до луны. А дяди, хоть и ушли далеко от Джима, обработали менее четвертой части поля. Джим не представлял себе, как он сможет пройти свой ряд до конца, не говоря уж о соседнем. Мальчику стало ясно, что он пустился в путешествие, которое не сможет завершить. Внутри у него сгустились тучи, и он готов был разрыдаться.