«Что же это за жизнь такая! Вокруг одни сумасшедшие!» – подумала Ольга и растерянно спросила:

– Разве можно так сразу?

– Можно не сразу. Можно съездить в Париж, – Тарас ласково улыбнулся. Его глаза были такими же лучистыми, как в тот день, когда он кормил птиц около конторы.

– Но мы совсем разные! – Ольга попыталась защититься от увлекающего ее любовного чувства. – Я жур… вы с-сыщик.

– Вы журналист, а я филолог по образованию. Кто посмеет сказать, что мы не подходим друг другу? Неужели вы еще не поняли, что я лю… лю…блю вас? И готов любить даже безответно.

– Вы наверняка ошибаетесь, – слабо возразила она, и губы ее задрожали.

Тарас Петрович, едва касаясь, провел пальцами по ее губам и нежно произнес:

– В моем возрасте в этом вопросе уже не ошибаются… – он помолчал и тихо продолжил: – В двадцать лет я знал, что когда-нибудь умру, но это «когда-нибудь» казалось нереальным, жизнь представлялась бесконечной, и легко было ошибаться и начинать все сначала… А недавно пришло ощущение конечности жизни, – он усмехнулся. – Вот такой феномен: не теоретически знаю, что умру, а чувствую, что конец будет, хотя старым себя не ощущаю, пусть душе не двадцать, конечно, а лет двадцать пять, – грустная улыбка тронула губы Каратаева. – Ольга Николаевна, если вы скажете «да», я проживу значительно дольше. Наверняка. Так мы едем в Париж?

– Нет, – качнула красивой головой Ольга. – Я поеду к маме. Я давно не была у нее.

– Мы вместе поедем к маме? – нерешительно не то спросил, не то предложил Тарас. – А сначала я вас познакомлю со своей, можно?

Ольга посмотрела ему в глаза, и ее затопила переполнившая их тоскующая нежность.

Тарас не видел устремленного на него взгляда молодой девушки, идущей из парка. А Кристина даже приостановилась, раздумывая, не подойти ли к следователю, чтобы еще раз поблагодарить за помощь. Но Тарас Петрович и его собеседница были так увлечены друг другом, что девушка прошла мимо.

Все, что нужно, она еще скажет. Впереди – большая жизнь, и Кристина сделает все, чтобы эта жизнь была доброй. Разве не для добра дана эта прекрасная земля и этот льющийся через край весенний свет?