Ребята жали мне руку, а те, кто знал меня поближе, хлопали по плечу, говоря о том, что я совсем не изменился. Девчонки, как обычно, расположились отдельно от ребят, загорая на прибрежном песочке на, принесенных из дому, тонких покрывалах. Когда я перездоровался со всеми ребятами, обернулся к ним, помахав рукой в приветствии, чем вызвал некоторое оживление среди них.

Конечно, как же?, Приезжий парень, еще бы не оживиться! У знакомых я сразу стал центром внимания. Поглядывали на меня с любопытством и интересом. Остальные засыпали их вопросами обо мне. Долго я на берегу стоять не стал, с удовольствием купаясь в озере. Вернувшись на берег, присел на большое сухое бревно, которое, сколько его помнил, всегда лежало здесь, и с удовольствием зажмурившись, наблюдал за ребятами, сидевшими рядом, обсуждая местные дела.

Женька сидел рядом и пихнул меня плечом.

– Ты теперь звезда среди девчонок! – улыбнулся он. – Скоро наберутся смелости, чтобы поболтать с тобой.

– Это же хорошо! – ухмыльнулся ему.– Всегда готов к новым знакомствам, особенно с противоположным полом.

– Сигареты есть? – к нам подошел один из местных ребят, спросил у меня, поглядывая на, сидящих в стороне, девчонок.

– Нее, – мотнул головой – Не мое это.

– А жаль, – протянул парень. – Думал, если с города, так сигарет каких хороших есть. А то местные уже в печенках сидят.

Он отошел к бревну и, покопавшись в лежачей на нем одежде, достал зажигалку да пачку сигарет без фильтра. Подкурил сигарету, и затянулся, усевшись рядом, пуская дым вверх.

Я сидел, смотрел на озеро, как над ним, рассеиваясь, летел дым от сигареты, вспоминая, как здесь мы с Женькой да пара знакомых ребят, пробовали курить. И сигареты были те же, что сейчас курил парень, Женька стащил у своего отца из пачки. Постоянно оглядываясь по сторонам, мы кое-как раскурили их, пытаясь по очереди пускать дым. Неуклюже затягиваясь, я пытался что-то сказать Женьке, потому, жутко закашлялся, вызвав смех одного из ребят. Женька хлопал меня по спине. Я же, после пары попыток, все-таки, попробовал нормально затянуться, после чего окончательно понял, что курение – это не мое, и никто меня больше не заставит курить дальше.

Женька же еще продолжал курить некоторое время, пока его не поймал с этим делом отец за своим домом. После долгого разговора, в следствии которого, последовало наказание ремнем, Женька более не прикасался к сигаретам.

Я засмеялся вслух, чем вызвал его кривую усмешку. Он знал, о чем я сейчас вспомнил.

– Да, да, да, – сказал ему.– Я-то помню, как ты неделю не мог сесть на задницу, которая была вся в полосах от ремня. Твои крики слышала вся улица.

– Что слышала? – спросил один из знакомых ребят, сидевших чуть дальше.

– Да-а! – махнул рукой Женька – Не важно, так, мелочь.

Послышался веселый девчоночий смех и на берег вышли девчонки, лет пятнадцати по виду. Я повернулся к ним, оглядывая новеньких и не узнавая их, спросил Женьку: – А это слева, кто такая? Откуда?

– Которая в шортах и в белой футболке с вишнями? – усмехнулся друг, глядя за моей реакцией, как я провожал взглядом идущих девушек.

– Да, она, – я смотрел как незнакомка, подошла к подружкам, что расположились на берегу, поздороваясь с ними.

Разговаривая с подружками, она почувствовала мой взгляд, обернулась, посмотрев мне прямо в глаза. Я никогда не отличался особой скромностью и трудностью общения с девушками, но тут засмущался, отведя глаза в сторону. Ее взгляд, трудно объяснить. С одной стороны веселый, в нем была улыбка, когда она глянула на меня. С другой стороны, она, казалось, за секунду изучила меня всего, чем сбила меня с толку.

– Да, что там ты говоришь Жека? – я повторил свой вопрос, переведя взгляд на друга.