Конечно, он просит его, Муссолини, о помощи… Что ж, может, это и неплохо, что Гитлер, не посоветовавшись с ним, в последний момент напал на Россию. Теперь у него, Муссолини, развязаны руки. Он окажет немецкой армии помощь… Но предварительно выждет несколько дней. Эти дни покажут, действительно ли Красная Армия только «колосс на глиняных ногах», как говорил ему Гитлер. Если это так, если первые дни подтвердят это, итальянская армия тоже двинется на Россию, чтобы взять часть своей добычи… А пока? Пока можно понаблюдать… Для того чтобы итальянцы включились в войну, нужно время. Об этом он и напишет фюреру.

Муссолини прочел последние строки:

Основным элементом теории блицкрига — «молниеносной войны» — была внезапность. Развивая эту мысль на совещании с германскими генералами, Гитлер сказал:

— Немецкая армия должна поражать врага, как удар молнии. Только молния наносит свой удар слепо, наш блицкриг — это молния, направляемая умелой и твердой рукой.

Внезапность нападения могла быть достигнута только скрытностью. Подготовка к войне всегда связана с перемещениями больших групп войск, скрыть которые невозможно. Следовательно, дезинформация противника, распространение ложных слухов должны были быть настолько убедительными, чтобы противник мог принять их за правду.

В немецкой армии, которая после завершения военной кампании на Западе готовилась к нападению на Советский Союз, были приняты все меры предосторожности.

Решив привлечь на свою сторону Италию, Венгрию, Финляндию, Румынию и Болгарию, Гитлер не информировал глав этих правительств о дате нападения на Советский Союз, полагая, что именно оттуда может быть преждевременная утечка секретной информации.

И адмирал Хорти, возглавлявший фашистскую Венгрию, и маршал Антонеску — глава румынского профашистского правительства, и обозленный неудачной зимней войной с русскими маршал Маннергейм — все в свое время побывали в Берлине, и Гитлер в принципе заручился их согласием поддержать Германию «в борьбе с большевизмом». Он был уверен в этих людях и знал, что каждый из них зарится на приличный кусок русской земли, и таким образом, «идейные соображения» подкреплялись материальными.

Меньше других Гитлер доверял болгарскому царю Борису. Не самому Борису, а его окружению и всему болгарскому народу.

При встрече с Гитлером в Берлине царь Борис прямо ему сказал, что болгары не станут воевать против русских, что он не в силах будет их заставить поднять оружие против России.

Тогда Гитлер договорился с ним о том, что болгарские войска он использует как вспомогательные в оккупированных германской армией европейских странах.

Конечно, Гитлер надеялся на помощь дуче. Гитлер был невысокого мнения об итальянской армии, а также об армиях своих союзников. Молотом, проламывающим оборону врага, была и остается немецкая армия. Однако, учитывая, что Германия уже оккупировала огромные территории в Европе и оккупирует еще большие территории в России, войска союзников как вспомогательные были незаменимы.

Кроме того, выступление Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии на стороне Германии создавало впечатление «крестового похода против коммунизма», что должно было отразиться, по мнению Гитлера, на настроениях в европейских странах.

Тот факт, что союзники выступят против России несколько позже Германии, не беспокоил Гитлера. А вот то, что они до последней минуты не будут знать день и час нападения, — залог того, что тщательно скрываемая тайна останется тайной до той поры, пока не отпадет необходимость в сокрытии этой тайны.