— Иисусе…

Всё, что он вызубрил, тут же вылетело из головы, когда он увидел, как она корчится от боли. Когда прошла очередная серия схваток, он приподнял её. Взяв сумку, которая уже несколько дней назад была заблаговременно подготовлена — он попросил машину подождать, — они направились в больницу.

— Я не могу больше терпеть.

— Всё будет в порядке, дорогая. Дыши.

— Нет.

— Ты можешь. Прошу тебя, дыши! — Она сделала попытку найти ритм дыхания, который, как предполагалось, должен был избавить сознание от чувства боли.

— Дорогая, когда схватит в следующий раз, ты должна дышать полной грудью. Помни. Полной грудью.

На углу 79-й стрит и Парк-авеню машина остановилась в уличной пробке.

— Мы не можем стоять тут! — крикнул он водителю.

— Что же мне делать, мистер?

Тед выскочил из машины:

— Срочно! У женщины схватки! Срочно!

Он кинулся прокладывать дорогу в середину затора, приказав машине следовать за ним и, словно рехнувшийся автоинспектор, стал расталкивать и разводить машины. — Поддайте этот грузовик, чёрт побери! Дайте продвинуться! — Даже закалённые нью-йоркские водители дрогнули при виде этого маньяка. То был момент его величия — он был героической фигурой, выволакивающей свою беременную жену из уличной пробки в Нью-Йорке. Они помчались прямо к больнице, и водитель, повинуясь настоянию Теда, непрерывно жал на клаксон. — Гони прямо на красный! Я плачу все штрафы.

Момент, когда он руководил событиями, остался позади, да и длился-то всего несколько минут. Когда они очутились в больнице, Джоанну сразу же подняли наверх, а он остался в одиночестве в приёмной, герой вчерашнего дня. Теперь они занимаются ею, она в их руках, и сейчас ей бреют волосы на лобке.

— Это нечестно, — выразил он свой протест регистраторше. — Я необходим наверху, рядом со своей женой.

— Сверху позвонят.

— Когда?

— Примерно минут через двадцать, мистер Крамер.

— Они могут стать решающими.

— Да, мы знаем.